— Ну да, есть немного, — признаёт он. Затем, беззаботно отряхнувшись, радостно добавляет: — Но я ему показал, почем нынче мел! Впредь не будет соваться! Я так думаю.
— Надеюсь, не будет, — отвечает старушка, грустно оглядывая залитую молоком мостовую.
Однако самое любимое развлечение немецкой собаки — подождать на пригорке другую собаку и затеять с ней бег наперегонки под гору. В таких случаях хозяин занят главным образом тем, что бегает вокруг тележки, подбирая рассыпавшиеся предметы — буханки, капустные кочаны, сорочки — по мере того как они рассыпаются. Внизу пес останавливается и ждет хозяина.
— Здорово, да? — сообщает он, задыхаясь, когда гомо сапиенс, нагруженный до подбородка, подбегает. — Я бы у него точно выиграл, если бы не этот маленький идиот! Только сверну за угол, как он вылетает прямо на дорогу! Ты его заметил? А я нет! Гадкий засранец. Чего он так разорался? Я его сшиб и переехал, да? А нафиг он не убрался с дороги? Просто позор, позор, как люди бросают детей, чтобы об них все спотыкались... Опаньки, это что, все из тележки? Ты что, не мог все это упаковать как следует? У тебя в голове что? Ах, ты даже не представлял? Что под гору я могу развивать скорость до двадцати пяти миль в час? И ты, конечно, не ожидал, что старина Шнайдер обскочит меня вот так, за понюшку? Ну что ж, раз на раз не приходится... Все собрал? Так «вроде бы как» или все? Я бы на твоем месте сбегал наверх и еще раз все посмотрел... Ах, ты «уже устал как собака»? Ну ладно, ладно. Только не кричи на меня, если что-нибудь пропадет, вот и все.
Он очень самонадеян. Он уверен, что сворачивать нужно за вторым углом справа, и его ничем не переубедить, что на самом деле сворачивать нужно за третьим. Он уверен, что успеет перебежать дорогу, и будет уверен до тех пор, пока не обернется на раздавленную тележку. Здесь он признает свою ошибку, это так. Только что толку. Размером и силой он обычно равняется молодому бычку, а в напарниках у него, как правило, бывает или малодушный старик (или старуха), или маленькое дитя, так что он всегда прав. Самое страшное наказание, которое может ему учинить хозяин, — оставить дома, а с тележкой уйти сам. Но наш немец слишком мягкосердечен и делает так нечасто.
Невозможно поверить, что собаку впрягают в тележку на радость кому-то другому. Я уверен, что немецкий крестьянин придумал эту маленькую упряжечку и приспособил тележечку исключительно с целью доставить собственному псу удовольствие. В других странах — в Бельгии, Голландии, Франции — я видел случаи грубого обращения с гужевыми собаками; я видел, как те надрывались, но в Германии — никогда.
