Как-то раз мне стоило большого труда объяснить одному человеку, как ему жениться на сестре покойной жены, проживающей в Стокгольме. Я узнал, когда из Гулля отходит пароход и в каких отелях лучше всего остановиться. Сведения, которыми я его снабдил, с начала до конца были безукоризненны. Все прошло без сучка и задоринки, но он со мной больше не разговаривает.
По этой причине свою страсть к полезным советам мне пришлось обуздать. По этой причине на данных страницах никто (если я только сдержусь) в смысле практических указаний не найдет ничего. Здесь не будет описания населенных пунктов, здесь не будет исторических отступлений, никакой архитектуры, никаких нравоучений.
Как-то раз я спросил одного просвещенного иностранца, что он думает о Лондоне. Он сказал:
— Это очень большой город.
Я спросил:
— А что вас в нем больше всего поразило?
Он ответил:
— Люди.
Я спросил:
— По сравнению с другими городами — Париж, Лондон, Берлин — что вы о нем думаете?
Он пожал плечами:
— Он больше. Что еще сказать?
Один муравейник как две капли воды похож на другой. Сколько дорожек, узких или широких, где маленькие создания роятся в причудливой неразберихе! Эти куда-то спешат, деловые; эти остановились потрепаться. Эти согнуты непосильной ношей; эти просто греются на солнышке. Сколько кладовок, забитых кормом; сколько норок, где крохотные существа спят, питаются, любят — вот в уголке лежат их белые косточки. Этот улей побольше; тот поменьше. Это гнездо лежит на песке; другое спрятано под камнями. Это сделано только вчера; это свили, говорят, еще в допотопные времена — кто знает.
Также в этой книге не будет народных преданий.
Во всякой долине, где имеется какая-то крыша, имеется и своя песня. Я сообщу фабулу, вы можете передать ее стихами и переложить на свою собственную музыку: жила-была девушка, появился парень, полюбил ее и уехал.
Это однообразная песня, существующая во многих языках (молодой человек, должно быть, объехал весь свет). Его хорошо помнят в сентиментальной Германии; обитатели голубых Эльзасских гор также помнят его среди своих; побывал он, если память не изменяет мне, и на берегах Аллан-Уотер. Ни дать ни взять — Вечный Жид; глупые девчонки до сих пор, так рассказывают, прислушиваются к затихающему стуку его копыт.
В наших краях, где так много развалин, бывших когда-то давно многоголосым жильем, сохранилось немало легенд. И опять же я передам вам суть, а вы готовьте блюдо себе по вкусу. Возьмите одно-два человеческих сердца (чтобы подходили друг другу), добавьте пучок человеческих страстей (их не так много, полдюжины максимум), заправьте смесью добра и зла, приправьте все это соусом смерти и подавайте когда и где пожелаете. «Келья святого», «Башня с привидениями», «Могила в темнице», «Гибель влюбленного» — называйте как вам угодно, жаркое все то же самое.
