Мне рассказывали историю о трех иностранцах на одном берлинском мальчишнике, которая могла иметь трагические последствия. Иностранцы решили строго соблюсти все правила. Они объявили о своем намерении, что было встречено аплодисментами; каждый написал свой адрес на карточке и приколол ее к скатерти перед собой. В этом и заключалась ошибка. Им следовало, как уже говорилось, приколоть карточки к своим сюртукам. Человек за столом может куда-нибудь пересесть; может, сам того не заметив, оказаться вообще с другой стороны. Но на любом месте сюртук всегда при нем.
Где-то после полуночи председатель предложил (к удобству тех, кто еще стоял на ногах) всех джентльменов, уже неспособных оторвать голову от стола, переправить домой. Среди тех, для кого происходящее утратило интерес, были три англичанина. Было решено уложить их в карету извозчика и вернуть домой под присмотром относительно говоря трезвого студента. Если бы англичане в продолжение всей пирушки оставались на своих изначальных местах, все было бы хорошо. Но, к несчастью, они не сидели на одном месте, и к какой карточке принадлежал теперь какой джентльмен — не знал никто, и меньше всех — сами три джентльмена.
В ту минуту общего веселья большого значения этому обстоятельству никто не придал. Имелось три джентльмена и три адреса. Как представляется, мысль была такова: даже если произойдет ошибка, участников можно будет пересортировать наутро. В общем, трое джентльменов были погружены на извозчика, относительно говоря трезвый студент взял в руки карточки, и экипаж стартовал, напутствуемый здравицами и добрыми пожеланиями всей компании.
Немецкое пиво имеет одно преимущество: оно не пьянит в том смысле, как слово «пьяный» понимается в Англии. В пьяном нет ничего страшного; он просто устал. Общаться ему не хочется; ему хочется, чтобы его оставили в покое, хочется поскорей пойти спать (неважно где — где угодно).
Распорядитель мальчишника направил извозчика по ближайшему адресу. Здесь студент занялся самым безнадежным из трех (вполне естественно было избавиться в первую очередь от него). На пару с извозчиком они затащили его наверх и позвонили в дверь (это был пансионат). Дверь открыл сонный консьерж. Они втащили свой груз и стали смотреть, где бы его бросить. Дверь в спальню оказалась открыта, комната оказалась пуста — лучше не придумаешь. Они поснимали с англичанина все, что снялось без труда, и выложили на постель. Покончив с первым, студент и извозчик, довольны собой, вернулись к карете.
