— А сами кипу?
— Нет. Он оставил их в своей коллекции в Перу, куда намеревался вернуться.
— Гм! Может быть, он и через Анды-то перебрался только ради сокровищ? Значит, он направлялся в Тукуман, к доминиканцам?
— Да.
— Тогда мне внушает подозрение этот сендадор.
— Почему?
— Я скажу, но потом. Вначале расскажите вы мне о содержании документа.
— Итак, жили два знаменитых инки, отличившиеся в победных войнах. Во время этих войн были припрятаны огромные сокровища; до сегодняшнего дня их так и не нашли. Возле озера раскинулся город. Жители его в ожидании осады погрузили в озеро все серебряные и золотые сосуды. Горожане были побеждены и перебиты. Сокровища же до сих пор лежат на дне озера, и ничто, кроме тех двух кипу, не напоминает о них.
— Но как сохранились эти кипу? Они ведь находились в осажденном городе?
— Несколько человек сумели оттуда бежать. Кипу они прихватили с собой. Они бежали в местечко, расположенное высоко в горах; но победители последовали за ними и туда. Поэтому жители селения спрятали свои сокровища в старую шахту и замаскировали вход туда так, чтобы его нельзя было отыскать. Поскольку жители не хотели добровольно сдаться, их тоже перебили. Один из них, раненный, сумел ночью уползти оттуда и спасся. Позже он вернулся в дом местного касика[62], где хранились кипу. Дом превратился в руины, но тайник остался невредим. Этот человек взял оба кипу с собой. Воспользоваться ими он не сумел; может быть, он просто не умел читать, сендадор говорил мне, что не все инки понимали узелковую грамоту. Этот человек завещал кипу своим наследникам, и в конце концов они попали к той женщине, которая отдала их падре.
— Сеньор, если это правда, то что же тогда выдумка?
— Вы мне не верите?
— Вам я охотно верю, но ваш рассказ вызывает у меня сомнения.
— Сендадор никогда не обманет меня!
— Допустим. Но он вполне мог обмануть сам себя. В этой истории концы с концами не совсем сходятся. И потому я подозреваю сендадора в сокрытии сокровищ.
— Но он — мой старый друг! Если бы вы знали этого человека так, как я, то никогда бы не сказали про него такое!
— И все же я должен вас огорчить: я не страдаю чрезмерной мнительностью, а всего лишь исхожу из фактов. Видел ли этот сендадор падре до того, как тот нанял его проводником?
— Нет. Мой друг упоминал об этом несколько раз.
— Значит, до этого он вообще не знал его, не был ни другом по переписке, предположим, ни родственником?
— Ни тем, ни другим.
— Может быть, сендадор оказал падре какие-то особые услуги во время перехода через горы?
