— Наоборот, очень неудачно попал, прошу прощения. Зайти в такое время! Но я проходил мимо. Мне бы не хотелось… Впрочем, я уже пообедал.
— В ресторане?
— Да, Жоржетта, в двух шагах отсюда, в «Поте».
— Не могли уж прямо к нам прийти, — сказала она, пододвигая стул полицейскому. — И что вы ели?
— Сосиску величиной с мизинец и ложку моркови.
— Ну, это не страшно!.. Держите, я вам даю вашу же салфетку, с вами я без церемоний.
— Все равно мне неловко…
— Да ладно, потом будешь смущаться, — сказал Люсьен, дружески хлопнув, хотя и довольно крепко, по мощному плечу своего друга. — У нас жареные мозги, и только что открыли бутылку вина.
Инспектор широко развел руками.
— Ну, у вас решительно всегда праздник. Правда, было бы удивительно видеть тебя постящимся, тебя-то, бывшего мясника.
— И то верно!
Жоржетта внесла блюдо, на нем красовалась золотистая горка.
— А как ваше расследование? — спросила она, по- приятельски угощая своего гостя.
— Я как раз собирался поговорить с вами об этом. По сути, из-за него я к вам и поднялся.
— А! — воскликнула она, тяжело осев.
— Да, — продолжил Пеллегрини, — представляете, нашли след вашего приемщика выручки. Шофер такси, который его подсадил, вчера приезжал во второй половине дня давать показания. И признаюсь, я порадовался за вас.
Поскольку супруги не отвечали, инспектор, хлопнув по столу, повторил:
— Да-да, за вас… Вы и представить себе не можете, с какими неприятностями это дело пошло вначале.
— Вообще-то, — заметил Люсьен, — ведь наша консьержка видела этого Бужара выходящим из дома.
— Видела его, видела его… Да она просто заявила, что ей показалось, будто промелькнул мундир, что вовсе не одно и то же. Нет, уверяю вас… Подумайте, ведь вы были последними, к кому он приходил.
— Во всяком случае, теперь…
— О! Теперь окончательно установлено. Известно, что Бужар сбежал с четырьмястами тысячами монет и что он не был убит… Ваши мозги, Жоржетта, замечательно вкусные. Вам еще удается раздобыть растительного масла?
— Это-то самое трудное.
— Значит, шофер рассказал? — спросил Люсьен, наполняя бокалы.
Пеллегрини выждал некоторое время и продолжил с поднятой вилкой в руке:
— Он рассказал: первое — инкассатор нес чемодан; второе — он велел везти его к церкви Сен-Лоран.
— Чемодан? Я его не заметила, а ты, Люсьен?
— Нет, черт побери. Это бы меня, верно, поразило.
— Он, должно быть, оставил его в церкви, — сказал инспектор и, подмигнув, добавил: — А церковь Сен-Лоран, это вам ни о чем не говорит?
