— Позвольте представиться, — сказал он по-военному, — я — ваш новый шофер Федор Александрович Кузяев.
— А где Василий Петрович? — обеспокоенно спросила я.
— Он переведен на другую работу.
Такова была реакция Сталина на мою просьбу. Он еще раз дал мне понять, что я — игрушка в его руках.
В ту ночь я не могла заснуть, на душе было тяжело. Я боялась за Василия Петровича. Измученная мыслями, встала я на колени около кровати и молилась о Василии Петровиче и его несчастных родственниках, оплакивала свою судьбу: «Что меня ждет? Кем я стала? Любовницей Сталина, его наложницей… Что со мной будет? Кто может ответить на все эти вопросы?»
Вскоре мне были предложены гастроли в Ленинграде, Киеве и Одессе.
Сталин спросил по телефону:
— В каких городах будут проходить гастроли? — и, услышав мой ответ, добавил: —Товарищи согласились с моим предложением: Барсова и Норцов поедут в Ленинград, а вы — в Киев и Одессу. Не волнуйтесь, партнера вам найдем.
А я так хотела съездить в Ленинград, встретиться с друзьями, сходить на могилу родителей…
Двухнедельные гастроли пролетели быстро. Концерты имели большой успех. На вокзале в Москве меня встретил Кузяев:
— Товарищ Давыдова, сегодня вы отдыхайте. Продукты уже у вас дома.
— Откуда у вас ключи? — наивно спросила я.
Кузяев только усмехнулся:
— Завтра машина будет ждать вас в четырнадцать ноль-ноль.
Едва я приехала в Кунцево, Сталин мне сказал;
— Больше не разрешу вам уезжать так надолго. Надо использовать также и других артистов. Их много, как тараканов. Товарищи из секретариата, заботясь о моем здоровье, уложили мне в постель горничную с большим бюстом. Попробовал и послал ее к черту.
— Товарищ Сталин, зачем вы говорите мне об этом?! Мне не нужны подробности…
— Верочка, когда я не занят, то думаю только о вас. — Затем, умоляюще, добавил: — Прошу тебя, будь только моей. Когда я вижу тебя, у меня душа горит. Конечно, я злой, вспыльчивый, упрямый и никогда не изменюсь. Но ты, ты не должна спать с Мчедлидзе! Он покупает себе проституток на вокзале. Я покажу тебе пикантные фотографии и…
— Прошу вас, не напоминайте мне о муже, — прервала я. — Это — мучительно!
Сталин ничего не ответил и вышел из комнаты, хлопнув дверью.
В этот же вечер в Кунцево приехали Буденный, Каганович, Калинин, Ежов, Маленков, Гамарник, Микоян, Орджоникидзе. Костяк руководства в основном не менялся. Наблюдая окружение Сталина, я поняла, что не только он решал и направлял ход дел в стране — как политических, так и хозяйственных.
