Постепенно правила охоты на мужчин совершенствовались. С опытом оттачивался вкус.
Эмпирическим путем было установлено, что любовник не должен быть слишком молод. Юнцы пылки, но неловки и привязчивы. Со зрелым мужчиной интересней и безопасней.
«Ловля на блесну» (так Саадат называла свои катания) со временем отошла в прошлое. Игра в слепой случай ненадежна и малопродуктивна. Сколько раз бывало: приглянется тебе кто-нибудь, а потом Зафар вернется и скажет, что кандидат по тем или иным причинам не подходит.
Гораздо лучше подбирать жертву заранее, вдумчиво. На каком-нибудь рауте или в театральном фойе, семеня за Гурам-беком тихой восточной мышкой с замотанной мордочкой, Саадат высматривала добычу. Потом выясняла, годен ли. Благоухающими записочками начинала обстреливать заранее, разжигая у объекта аппетит. Ну и сама, конечно, тоже распалялась в предвкушении.
За всю историю вольной охоты сбои случались всего четырежды. Трое в последний момент испугались ночного похода в Старый Город — не бандитская ли ловушка. Этих было нисколечки не жалко — из трусов паршивые любовники. Один уникум оказался верным мужем. К редкому феномену Саадат отнеслась с почтением, но тоже без сожаления: кому нужен в постели светоч добродетели?
Заядлые зверобои украшают парадную залу дома охотничьими трофеями: головами рогатых оленей и клыкастых кабанов, чучелами медведей и особенно крупной дичи. У Саадат имелся заветный альбомчик — род почетной книги. Всего 87 экспонатов. Там только номер, дата и засушенный цветок.
Например: «№ 48. 19/VIII — 1909» — и лютик.
А напротив незабываемого номера 29 (м-м-м!) — незабудка.
Но даже с двадцать девятым (м-м-м!), самым лучшим из всех, второго раза Саадат себе не позволила. Потому что удовольствие удовольствием, но безопасность и репутация дороже.
* * *
Вспомнив двадцать девятого (м-м-м, 6 сентября 1905 года!), Саадат, как всегда, мечтательно улыбнулась. Утренний кейф окончился. Окурок и пепел — в бумажку, бумажку в карман.
Конечно, такую жизнь нормальной считать трудно: в собственном доме, от собственных слуг утаивать самые невинные удовольствия. East is East. Тут из любой ерунды устраивают тайны. Может, в этом и заключается главное очарование Востока.
Переодеваясь в обычное, черное, вдовье, Саадат уже не улыбалась — думала про забастовщиков.
Надо, чтобы вышки не переставали качать нефть. Сейчас, на фоне сокращения добычи, это приносит огромные барыши, по сравнению с которыми прибавка жалованья — ерунда. Но нельзя прибавить много, иначе разозлятся Арташесов, Шамсиев и остальные заправилы Союза нефтепромышленников. Они и так ворчат, что «Валидбеков-нёют» сбивает цены на рынке труда.
