— Ты же сказал, что не проникнешь в дом без моего разрешения!
— Это обещание действительно лишь в том случае, если у меня будет ключ от дома, — с самодовольной улыбкой заявил Макс. — А если нет, то в качестве входа я буду использовать окна.
— Только попробуй! Я вооружу слуг, и тебя пристрелят при попытке проникнуть в дом!
— Какой вздор, — поморщившись сказал Джон внимательно слушавший их перепалку. Он уселся на большой удобный стул рядом со столиком, на котором стоял поднос с чаем. — Ты сто раз говорила мне, что не выносишь даже вида оружия, поскольку, по твоему мнению, от него больше вреда, чем пользы.
София пронзила брата острым как кинжал взглядом. Если бы Макс выпустил ее руку, она залепила бы брату оплеуху.
— Кто тебя просил вмешиваться в наш разговор?
— Ты, — пожав плечами, ответил Джон. — Ты же сама втянула меня в него.
— Не заставляй меня жалеть о том, что я обратилась к тебе за поддержкой, которую, кстати, так и не получила, — сказала София и взглянула на Макса. — Я предлагаю тебе равноценный обмен: ты мне ключ, я тебе дневник.
— Я уже назвал свою цену.
— Цену? — переспросил Джон. София бросила на брата мрачный взгляд:
— Макс совершает большую глупость. Если дневник его дядюшки станет достоянием общественности, его фамилию будут трепать во всех салонах и гостиных города.
Макс пожал плечами:
— Для меня это не ново.
— И тем не менее именно из-за дневника ты вернулся в Англию!
— Нет, я вернулся в Лондон потому, что ты меня об этом попросила.
Его слова так ошеломили Софию, что на мгновение она лишилась дара речи.
— Значит, именно так ты понял мое письмо? — пробормотала она.
— Да.
— О! — София в ярости топнула ногой и снова попыталась выдернуть свою руку из его цепких пальцев. — Как я все это ненавижу!
Макс нахмурился:
— Что именно ты ненавидишь?
— Оказывается, я кругом виновата. Из-за меня ты уехал из страны и из-за меня вернулся! Максвелл, ты… ты… ты — скотина!
Она наконец выдернула руку, вскочила с кресла и опрометью выбежала из комнаты, громко хлопнув дверью.
Макс проводил ее изумленным взглядом. «Что я такого сделал? — подумал он. — Всего лишь сказал правду!»
— Гм, — пробормотал Джон, изучая полупустые тарелки на подносе.
— Ваша сестра чертовски упряма, — заметил Макс. Джон взял с тарелки пирожок, откусил и стал жевать с глубокомысленным видом.
— Вы ей в этом ничуть не уступаете, — наконец отозвался он. — Вы сами упрямы как осел.
Макс помрачнел.
— Вы правы, — согласился он. — Мы оба — я и София — вспыльчивые, горячие люди. Даже в лучшие времена у нас в доме кипели нешуточные страсти.
