— Нет, — прошептала Виктория. — Мы должны ехать в дом Фарли.
— Праздник начнется только завтра вечером. И я бы предпочел, чтобы мы добрались до места целыми и невредимыми, — заметил Энтони и обратился к слуге: — Пусть мистер Честер действует так, как считает нужным.
— Да, милорд.
Энтони откинулся на подушку сиденья и посмотрел на встревоженное лицо своей спутницы:
— Откуда такое стремление поскорее оказаться у Фарли?
— Меня там ждет работа. Хотелось бы все сделать и покончить с этим, — сердито произнесла она.
— И получить вознаграждение, не так ли? Она натянуто улыбнулась:
— Вот именно. Счастлива убедиться, что мы понимаем друг друга. Мое дело — изображать вашу любовницу. Это всего лишь игра на публику, смею напомнить. Как только мы остаемся наедине, наши отношения сводятся… к отношениям нанимателя и работника.
— Мисс Ситон, вы очень доходчиво мне все объяснили. Я понял, вы наемная работница, и ничего больше.
Виктория, опираясь на руку Сомертона, выбралась из экипажа. Надо признать, передышка ей просто необходима. Она пробыла с ним наедине четыре изнурительных часа в замкнутом пространстве тесной кареты. Его присутствие подавляло ее. И он напугал ее своими бесконечными расспросами.
По крайней мере, сегодняшнюю ночь она проведет в тишине и покое. Господи, ей предстоит неземное блаженство. Ведь дома каждую ночь кто-нибудь из детей непременно требовал ее внимания. Она не могла припомнить, когда ей в последний раз удалось по-настоящему выспаться.
— Пойдемте, — сказал Сомертон, подавая ей руку.
— Благодарю.
Не успели они приблизиться к гостинице, как двери распахнулись и во двор вышел крупный темноволосый мужчина. Он широко улыбнулся и радостно воскликнул:
— Сомертон! Тоже направляешься к Фарли?
— Энкрофт? Мы не встречались несколько месяцев, — сдержанно ответил Сомертон.
Энкрофт с интересом посмотрел на Викторию, и его улыбка стала еще шире, а на полных щеках появились глубокие ямочки.
— И можно понять почему. Очевидно, ты был чрезвычайно занят все это время.
Виктория вспыхнула от смущения, уловив в его словах весьма непристойный намек. Она надеялась, что Сомертон немедленно поставит весельчака на место, но вдруг поняла — этого не произойдет. Она приступила к работе и должна играть свою роль.
Энкрофт… Это имя показалось Виктории смутно знакомым, но ей никак не удавалось припомнить, где она его слышала. Может быть, одна из обитательниц соседнего дома упоминала о нем? Нет, вряд ли. Дамы из борделя умели держать язык за зубами и обычно отличались большой осмотрительностью в высказываниях. Но откуда же она знает это имя?
