Русская поэзия Китая | страница 15

Литературная жизнь теперь протекала в двух руслах — харбинском и шанхайском. В Харбине прояпонское Бюро по делам российских эмигрантов прибрало к рукам все организации, включая несколько маленьких литературных кружков. Русское творчество, однако, не иссякло. Как это ни парадоксально, в подневольном Харбине, а не в более свободном Шанхае вышли почти все лучшие поэтические книги русского Китая: «Лаконизмы», «Полынь и солнце», «Тропы», «Под золотым небом» А. Ачаира; «Полустанок», «Протопопица», «Белая флотилия» А. Несмелова; «В пути», «Добрый улей», «Звезда над морем» В. Перелешина; «Песни земли» и «Ты» Н. Резниковой; «Ступени» и «Крылья» Л. Хаиндровой; «Цветы в конверте» Ф. Дмитриевой; «У порога» и «Белая роща» Е. Недельской; «Бренные песни» О. Тельтофт; «Золотые кораблики» Г Сатовского; «Песчаный берег» В. Обухова. Последними поэтическими книгами русского Харбина были «Жертва» Перелешина, жившего уже в Шанхае, поэма Г. Сатовского «Великая Восточная Азия» и посмертное «Светлое кольцо» Нины Завадской. Эти три книги изданы в 1944 г. Совсем под занавес, в 1945-м, вышел харбинский коллективный сборник «Лира»; его участники: Фаина Дмитриева, сестры Алла и Вера Кондратович, Елена Недельская, Арсений Несмелов, Елизавета Рачинская, Михаил Шмейссер и еще два стихотворца, кажется, случайные гости в поэзии.

Мемуаристы вспоминали о Харбине ностальгически. «Прелесть Харбина, — писала Е. Рачинская, — заключалась в сочетании всех атрибутов больших культурных центров, где люди нередко задыхаются от одиночества, с прочно налаженным патриархальным, чисто русским бытом, в котором было что-то уютно провинциальное. Царило широкое русское гостеприимство… Люди… поддерживали между собой живую связь, и каждый чувствовал себя членом одного большого целого, в котором и ему находилось место»[25]. Русский Харбин как бы ступенями приближался к своему концу, но настоящий конец пришел в августе 1945 г. Ачаир и Несмелов в числе других 15 000 харбинцев были насильно увезены в СССР. Логинов через несколько месяцев после прихода советских войск умер в харбинской больнице. Тогда же «на крыльце чужого дома» умер и Яков Аракин.