— Вы знаете, наш переезд сюда был… неожиданным, — продолжала Каролина Моро. — Слишком внезапным.
Одри, уже рассказавшая сегодняшнюю историю, теперь слушала Каролину Моро, но учительнице никак не удавалось сосредоточиться: красота и странность ее собеседницы и картины на стенах отвлекали внимание.
— И эти кошмары, очевидно, стали следствием… Они начались буквально в первую же ночь после нашего приезда.
Она вздохнула.
— Надеюсь, это временное явление. Уже по прошествии нескольких дней Бастиан почувствовал себя лучше.
Одри кивнула, ничуть в этом не убежденная: вопль Бастиана все еще звучал в ее ушах и не предвещал никаких улучшений.
— Во всяком случае, могу вас заверить: раньше с ним никогда не было ничего подобного. Значит, это связано с… переменами. Бастиан всегда был немного скрытным. Он из тех детей, которым нравится жить своей собственной жизнью. К тому же он был сильно привязан к одному своему другу, сыну наших парижских соседей. И все это, должно быть, на него подействовало…
— Понимаю.
— И потом, эти книги, которые он читает… все эти истории про вампиров, монстров… всякие ужасы… Даже когда он был совсем маленьким, ему всегда нравилось бояться. Точнее, вызывать у себя страх. Он очень впечатлительный мальчик. Колдунья из «Белоснежки» всегда приводила его в ужас. Я имею в виду то, как она нарисована в диснеевском мультфильме… помните?
Каролина Моро тихо рассмеялась — так, как обычно смеются любящие матери, рассказывая о тех особенностях и привычках своих детей, которые, как им кажется, свидетельствуют, что их дети — единственные и неповторимые. Так же Одри рассказывала о собственном сыне — как в детстве он испугался, впервые зайдя в море, как ему нравились ее гренки с сыром — почти так же сильно, как герои комиксов Эрже, — и он называл их «динь-динь», потому что так она обычно говорила, открывая микроволновку после предупредительного сигнала…
Она вздохнула. Сейчас нужно думать о другом.
Есть ли у вас братья или сестры? ДА… НЕТ.
— Мадам Моро, позвольте задать вам вопрос. Бастиан ваш единственный ребенок?
Каролина Моро не шелохнулась, не моргнула. Но крошечные звездочки в ночной глубине ее глаз потухли, а круги под глазами стали заметнее.
— Могу я узнать, почему вы об этом спрашиваете?
Одри объяснила.
Молодая художница вздохнула, и этот вздох был похож на стон.
— Мы потеряли сына… Это произошло… я до сих пор не понимаю как. Его сбила машина. Бастиан был при этом. Он все видел…
