Ребята похоронили Еську и написали на могильном камне:
— Про Данко я им рассказала уже после смерти Еськи, — закончила свой рассказ Элеонора Семеновна.
Партизаны долго молчали.
Наконец Михаил решительно встал и спросил, сколько в селе полицаев и может ли она начертить план села.
— Полицаев было девять! — ответила Эля. — А план я вам сейчас начерчу.
— И пометьте, где комендатура, а где жилой дом этого Гарабца, — добавил Михаил.
— Э-э, дома вы его не застанете! — махнула рукой Эля. — После того как в соседнем районе обезоружили полицию, полицаи только днем, и то на часок, забегают домой, а на ночь, как куры на нашест, собираются в комендатуру. Обгородились колючей проволокой. И кажется, кирпичный забор начинали строить.
— Здание комендатуры кирпичное? — спросил Михаил.
— Нет, деревянное. Старинное, еще при поляках там была тоже комендатура.
— Вот вам бумага, — достав из кармана подобранную возле могилы Стародуба и сложенную вчетверо небольшую школьную карту, сказал Михаил. — Рисуйте по возможности подробнее. А мы пойдем посоветуемся, что делать. Вы, доктор, пойдете к ребятам, когда они поедят, может, еще чем сможете им помочь. Сделайте им полный медосмотр, как перед отбором в армию.
Возвратившись к своим, Михаил рассказал об услышанном от воспитательницы и спросил совета, что делать.
— Тут разных мнений быть не может, — развел руками Чугуев, — детей надо обеспечить сытной и теплой зимовкой, а уж потом идти дальше.
— Этих детей должен обеспечить сам Гарабец, прежде чем мы его уничтожим! — жестоко взмахнув кулаком, ответил Михаил. — Заберем в его доме все, что может пригодиться детям. Даже скот порежем. Мяса можно навялить на зиму по-калмыцки. Операцию проведем ночью. Его семья под конвоем сама должна все погрузить на подводы. А с подвод мы перенесем в лодки. Вода следов не оставляет. Это первая часть операции. — Он замолчал, ожидая реакции.
— Правильно, — кивнул Чугуев.
— А вторая часть, без которой я не уйду из села, — это беспощадная расправа с полицией. Если не удастся пробраться в комендатуру, то забросаем гранатами окна. Гранатой прорвем крышу и бросим факел, чтоб дотла сгорело их кубло.
— А где ты возьмешь факел? — спросил Морячок. — Нужно горючее.
— Комендантша обеспечит. Уж керосин-то у нее найдется. А может, и бензин. Идем всем отрядом.
— Михаил, а может, двоих — доктора и товарища Чугуева — оставить тут, — заговорил пока что соглашавшийся с командиром комиссар. — Товарищу Чугуеву тяжело ходить. Нога-то у него болит, хоть он и крепится. Кстати, он здесь принесет больше пользы.
