Когда она была плохой | страница 23



— Вы, наверное, обессилели, — сказал я. — В спальню ведет вон та дверь.

— Я недостаточно обессилела, чтобы заснуть. Мне неприятно видеть картину, которая встает у меня перед глазами, когда я их закрываю.

— Может, что-нибудь выпьете? Кофе?

Она покачала головой.

— Я расскажу вам об этом. Не для печати.

— Вы не обязаны это делать.

— Я знаю.

Небольшая семья Кристин погибла в авиакатастрофе в Германии; внезапно у нее не стало дома и обязанностей, не стало будущего, за исключением того, которое она сама могла для себя создать; после окончания колледжа она обратилась в ряд фирм, которые предлагали работу иностранцам. Измени образ жизни, сказала она себе, затеряйся на другом континенте, среди чужой культуры.

В ответ на дюжину своих обращений она получила два предложения. Согласно первому, более выгодному в финансовом отношении, ей предлагалось заключить контракт на обучение американских детей в Саудовской Аравии. Но ей не хотелось менять не столь уж пуританское американское общество на фанатично-строгое мусульманское. Она мечтала оказаться в Риме, Париже или Буэнос-Айресе. Второе предложение исходило от английской фирмы «Бритек ЛТД», которой требовался секретарь офиса в столице Колумбии Боготе. Она ничего не знала о Колумбии, жалованье было меньше того, на которое она могла рассчитывать в Соединенных Штатах, и, похоже, место не сулило никаких перспектив. Все же она приняла предложение.

Кристин полюбила Колумбию, эту удивительную землю, полюбила ее людей. Она получала удовольствие от работы и исполняла ее настолько добросовестно, что через месяц ее повысили и сделали личным секретарем молодого инженера, которого звали Мартин Терри. Это был стройный, приятной внешности и весьма деятельный мужчина — энергия в нем прямо-таки бурлила. Он обладал жизнеспособностью абсолютно здорового человека; он не знал мучительных сомнений, которые сводят на нет усилия многих людей. Мартин был лишен каких-либо комплексов в лучшем смысле этого слова. Он был цельным и гармоничным, как кошка. Его мысль и слово, импульс и действие, как и все прочее, были в высшей степени спонтанны, и казалось, он все делал по наитию. Он был свободен во всем, свободен настолько, что Кристин не могла это не только объяснить, но и до конца понять. Они отправились в постель в первый же день знакомства и поженились сразу же, как только это стало возможным в соответствии с законами Колумбии. Они прожили почти три года, которые пролетели как мгновение, как сон.