Поставить на обочине палатку и кое-как растянуть на складных кольях тент мы успели ровно за минуту до того, как обрушился ливень.
Гроза налетела мощно, но прошла быстро. Молнии сверкнули цепочкой одна за другой, отпечатав в тучах свои яркие прожилки, громовые раскаты волнами проутюжили землю, порывы холодного ветра попытались снести наш хлопающий навес, но безрезультатно: закрепили мы его на совесть. Стихия угомонилась. Первый шквал прошел, оставив после себя в воздухе сизую пелену. Шум ливня стих, обернулся шепотом мелкого дождя.
Некоторое время мы сидели на рюкзаках и смотрели, как по шоссе растекаются мутные ручейки.
— Следы смыло, — нарушил молчание Борис. — Теперь не угадаешь, куда разведмашина ушла.
— Зачем тебе? — спросил я, хрустнув галетой.
— Ну-у, — он неопределенно покачал головой, — всегда полезно знать, что интересует вояк. Где вояки, там власть. А где власть, там нормальные условия для жизни.
— Нет больше никакой власти, — хмуро возразил я.
— Сейчас нет, завтра будет, — резонно заметил Борис. Отставил ополовиненную банку тушенки и повернулся к Ольге. Подмигнул. — Не забудьте оплатить проезд.
— Чего? — не поняла она. — Какой проезд?
— И провоз багажа. — Борис кивнул на притихшую девчонку. Снова перевел масленый взгляд на Ольгу. — Пойдем в палатку, пошепчемся. А брат пока с Машенькой посидит. Правда, брат?
Навеянное тихим дождем спокойствие как рукой сняло.
— Никуда ты не пойдешь, — выдохнул я, чувствуя, как мерзко дрожит голос.
— Тебе сложно десять минут с ребенком посидеть? — не смотря на меня, обронил Борис.
— Ма, — вцепляясь в Ольгу как клещ, пискнула девчонка, — ма, ты только не уходи никуда. Ладно?
Ольга молчала, затравленно глядя то на меня, то на брата.
— Какие же вы все-таки трудные пассажиры, — хмыкнул Борис.
Он хотел потрепать вздрогнувшую девчонку по волосам, но Ольга отпрянула и утянула дочь за собой. Я подался вперед. Борис резко обернулся и, чиркнув по мне колючим взглядом, выбрался из-под тента. Сунул руки в карманы, подставляя лицо летящим с неба каплям, и медленно проговорил, ни к кому конкретно не обращаясь:
— Вернусь через пять минут. Оставайтесь на нашем канале.
И исчез в бледном водяном мареве.
Сквозь шелест дождя и журчание ручейка, подбирающегося к палатке, я услышал, как часто и неглубоко сипит Ольга. Девчонка, казалось, вообще перестала дышать и двигаться — только два огромных глаза блестели из-под растрепавшейся челки да белели впившиеся в рукав матери пальчики.
