Здесь в особом уходе нуждались двое с проникающими ранениями в легкие — Градов и Четвериков, лежащие на сцене. Задыхались. У них в большом количестве не раз откачивали плевральную жидкость. Долго держались температура до сорока и выше. Вообще они еле дышали и, несмотря на это, считались самыми озорными на весь кинотеатр.
— О, новенькая сестричка пришла. Давайте знакомиться, — встретили меня веселыми восклицаниями.
Прошло несколько дней, а температура у ребят не снижалась. Особенно Градову ночами было тяжело, А днем опять приходилось ругать, усмирять его.
— Тогда мы песни будем петь, — заявил Градов. И запел:
Жили два товарища на свете,
Оба были ранены в бою.
Оба молодые, оба Пети,
Оба полюбили медсестру.
— Хорошо, что у вас проявилось чувство любви, дорогие мои, только ведь это безобразие, а не любовь при такой температуре! — шучу над ними.
— Я вот думаю, сестренка, если собью температуру, меня тут же — на эвакуацию. А мне так не хочется расставаться с вами, — шутит и Градов.
— Ничего не поделаешь, товарищи влюбленные. К сожалению, еще долго придется влюбляться и расставаться — до конца войны. А когда победим — влюбимся и тогда уже навсегда. Пока давайте мерить температуру и принимать лекарства.
— Эх, сестричка, не уходили бы вы от нас, ухаживали бы только за нами. Нам так скучно, когда вас нет! — произнес Четвериков.
— Эгоисты вы этакие! Открою вот занавес, и вы увидите, сколько тяжелых послеоперационных лежит в зрительном зале. Думаете, им без меня не скучно? Вас и так избаловали вниманием, потому что бы — самые безобразные больные, не желаете снижать температуру. Все следить за вами приходится, как за младенцами.
— Ладно, сестра, мы больше не будем безобразничать, — обиженно моргал Градов.
— Что там ладно, у вас, Градов, температура опять тридцать девять и семь!
— Не ругай нас, сестренка, — умоляющим тоном произносил он, — мы исправимся.
Утром следующего дня у лейтенанта Градова температура наконец оказалась нормальной. Он не слышал, как я ему ставила градусник, как перемеряла еще раз температуру, не поверив своим глазам и градуснику. Радостно и тревожно стало на душе. Это был кризис — опасный период для больного.
Проверяя пульс, чувствовала, что все хорошо. Дыхание ровное, глубокое. Спит человек, как давно не спал.
Первым, очень рано, как всегда, в отделение пришел ведущий хирург, капитан Окс. Встретив его, доложила о состоянии больных и, в частности, Градова.
— Надеюсь, что ты не просмотрела больного, вовремя поддержала сердечко, значит, вместе с больным будем радоваться его выздоровлению. Это очень хорошо! Ну, пойдем, посмотрим…
