— Машенька, надо как можно больше наносить соломы и разостлать ее по всему полу.
Окружающая обстановка почти не изменилась, и раненые забеспокоились, когда их стали перекладывать на носилки:
— Это что — ваш тыл?
— Да, пока это наш тыл, — отвечаю. — Маша, пошли скорее еще за «перинами». Люди на подводах замерзли.
Добавив соломы, мы снова подхватывали носилки. Не успели переложить с повозок, как прибыли раненые с передовой.
— Куда нас привезли? — возмущались вновь прибывшие. — Почему не отправляете дальше?
— Где начальник госпиталя?
— Успокойтесь, товарищи. Ночь придется провести здесь. Завтра начнем эвакуировать.
— Завтра может оказаться поздно, а фашисты могут прийти уже сегодня.
— Товарищ больной, без паники, пожалуйста. Не придут сюда фашисты.
— Вы мне не доказывайте.
— Что же делать? Хотите оставаться здесь или нет, дорогой мой, а придется. Пока что весь госпиталь представляем мы вдвоем вот с этой девушкой Машей. А начальник и все остальные находятся еще ближе к передовой, где не одна тысяча раненых.
Прибывающие с азартом, по-мужски, рассказывают о последнем их бое, о положении на переднем крае. И, зная об окружающей обстановке, беспокоились вдвойне, потому что сейчас они были безоружны.
— Ну смотри, сестрица, на тебя вся надежда. Теперь ты — наше оружие и защита, — высказался один.
Это, конечно, было сказано в шутку, но я задумалась над словами больного, и стало страшновато. Действительно, случись непредвиденное, что мы с Машей сделаем? А откровенно говоря, у меня никогда такой мысли, что наши не удержат оборону, и не зарождалось.
— Ничего, ребята, это место святое. Бог милостив и в обиду не даст уже пострадавших, — еще пошутил один из вновь прибывших.
Все свободные места на полу были уже заняты. Всюду раздаются стоны. Просят подойти.
— Сестра, сделай укол. Рана болит — нет терпения.
— У меня кровь сочится через повязку.
— Сестра, воздуху не хватает… — зовет только что прибывший раненный в грудь.
Нужно спешить на каждый зов. Сделать все возможное в этих условиях, в потемках. И уколы делаю в темноте, смазав место укола йодом. Выручал слабый свет, льющийся из окон. Шприцы и иглы кипятила в небольшом стерилизаторе, который устанавливался на специальную подставочку. На подставку под стерилизатор подкладывался и зажигался кусочек сухого спирта. Кроме этого приспособления, бинтов и ваты, в нашем маленьком хозяйстве пока ничего больше не было.
Раненный в грудную клетку задыхался. Воздух со свистом проходил через рану. Требовалась срочная операция. А сейчас не только операцию, но и перевязку сделать нельзя по-настоящему. Наложила поверх бинтов давящую повязку, забинтовала поплотнее, да облегчения было мало.
