Бюст объемно рос.
А вместе с ним
Под стук каменьев,
Слетавших вниз
Из гнезд своих,
Росло ваятелей уменье.
И то, что в душах жило их –
Добро и зло...
Оно извечно
Давалось жизнью неспроста.
И теплилось сперва
Как свечка
Пред горьким образом Христа,
Оно росло
И проявлялось.
И тайна, явью становясь,
Подчас
В свободных снах являлась,
Налаживала робко связь.
Они работой жизнь решали.
Упорно шли
вперед...
Вперед...
В пути преграды сокрушали –
Должно быть,
Наступал черед.
Один, второй –
Кайлой, зубилом.
И каждый потом снег кропил.
Их время,
Время торопило.
Да и начальник торопил.
Начальник навещал их часто –
И зависал над их душой.
Он был глазастый и ушастый,
В своих делах
Мастак большой.
Он говорил порой Чугаю:
- Ну, много сделали?
Кажи...
Горшки не боги обжигают –
И я смогу,
Лишь прикажи.
Знать,
Он себя в спецы зачислил.
«А што? -
Решил Чугай тогда, -
Мы подведем,
Чтоб наши мысли
Он нам советовал всегда.
Вождя мы в профиль
Высекаем -
К дороге левою щекой.
А правой…
Там попорчен камень –
С той стороны он не такой.
Придет начальник,
Успокоит.
Хозяин -
Он решает сам...»
Бюст левой целою щекою
Предстал с дороги Их глазам.
С любого места, - Часть за частью
Он сторону одну... являл.
Сказал начальник:
- Ваше счастье... -,
Им, значит,
Милость объявлял.
Чугай смолчал.
В нем мысль бродила:
Задумки распахать целик.
Мысль
Выход в камне находила,
Который был и так двулик.
Должно - он, мастер,
Словно Фидий,
Познал ваянье до конца.
И в камне,
Словно в жизни видел
И свет, и тень,
И... два лица.
А на дворе
Декабрь отвьюжил.
Там за морозным январем –
Февраль
Ветрами снег утюжил.
Но вешним солнцем озарен,
Март снег сосал,
Слюну пуская.
Затем настали холода.
Скалы заледенели скаты.
И
Привалила к ним беда.
В письме следов
Чужую строчку
Лутавин как-то увидал.
Он позабыл об этом тотчас,
Видать значенья не придал.
Иль, может, думал –
Обойдется
Ну, зек прошел...
Ну, что с того...
Случиться
Худшему придется,
Узе коснется не его...
Другим -
Несчастью быть покорным.
Другим -
Влачить себя в тоске.
Над пропастью
Бездонно-горной
Висеть подчас на волоске.
Мы лишь себя оберегаем
(такие странные дела).
Уже Лугавина с Чугаем
Судьба, как рельсы, развела.
С косой старуха
Смотрит косо.
Жизнь чья-то –
Грошевая медь.
На полной скорости
С откоса
Кому-то поездом греметь.
Чугай,
Дотошный в каждом деле,
В раздумьях о добре и зле,
Тупой надрез ножом кудели
Найдет в веревочном узле.
Присядет.
Досмолит окурок.
Поймет, прикинув что к чему:
«Братва» рукой отпетых урок
Сюрприз готовила ему.
Он и другое понимает,
Сглотнуть пытаясь горя ком:
Кого-то здесь напоминает
