Любой и всякий труд творят.
Чугай на пальцы
Жадно дунул.
Ругнулся...
И сказал:
- Подъем!..
Лутавин тихо думу думал
О сокровенном... О своем...
И снова сжал Чугай руками
Гладь черня –
Аж на пальцах сок.
Он верил –
Долбит капля камень,
Чтоб
Превратить его в песок.
Он верил...
И удар кувалдой.
Он верил...
И опять удар.
Он верил -
В жизни кривда с правдой
Сошлись.
Нашествия угар
Окутал горы как туманом.
Но зорко человек глядит.
Царят над миром
Смерть с обманом.
А правда, правда победит.
Не так ли в ожиданье боя
Он, сжавшийся,
Стремился в бой
Схлестнуться,
Словно бы с собою,
С нелегкой
Собственной судьбой.
Своим рукам себя вверяя,
Он замирал перед броском.
И дрогнула скала, теряя
Кусок ненужный за куском.
Осколки брызнули, иль слезы,
Снег прожигая до земли
На склоне сопки,
Где березы
Снега-метели замели.
Снега.
Они от сопки к сопке
Легли покровом до весны.
Они питали землю соком,
Природе навевали сны.
Снега.
То ласково, то хмуро
Распадками
Под вешний гуд
Они потом к отцу-Амуру
Ручьями шустрыми сбегут.
Пока же
Вдоль речного русла
Вилась поземкой кутерьма.
Землею нашенскою, русской
Шла-надвигалася зима.
Который день
В седом таежье
Чугай с Лутавиным опять,
От холода угрюмо ежась,
Топтали снег за пядью пядь.
На чураки в лесу пилили
Махины лиственничных туш.
Костры палили - Печь топили –
Растапливали льдинки душ:
И,
Без конца в скалу врубаясь,
Прижавшись
К каменным бокам,
Поверили –
Скала рябая
Уже подвластна их рукам.
И били,
били,
били,
били
И наутычку,
И сплеча.
Кувалдой грузной по зубилу,
По всей округе грохоча.
Кайлой по граням раз
за разом...
И тут же -
Толстый лом в зазор...
Порою от ударов разум
Мутился.
И безумно взор
Бродил над сопкой
В дали синей,
Должно пытался в том краю
Узреть далекую Россию,
Отчизну милую свою.
Кончался день,
Согнув в поклоне
Заката хилые лучи.
Кривых гольцов
Пожухли склоны.
И,
В руки власть заполучив
И мглы мешок
Взвалив на плечи,
И путь скрывая в сизой мгле,
Самодовольный, грубый вечер
Побрел упрямо по земле.
Побрел...
Ему навстречь торопко
Через валежник, буерак
Каменотесы узкой тропкой
Заторопилися в барак.
Они прошли от сопки к зоне
Глухим распадком по прямой.
В уют задышливо-казенный
Они прошли к себе домой...
... И год прошел –
Зима да лето –
С ветрами,
Грозами,
Пургой.
Пришел - ушел. И... нет.
А следом -
На смену катится другой.
... И он пройдет,
Не мечен метой,
Бедой души не опоив.
Года проходят незаметно,
Когда чужие - не свои.
О, как легко мы их считаем
И провожаем от крыльца...
А для Лугавина с Чугаем
Зима тянулась без конца.
Она со сбитыми руками
И обмороженным лицом
