И делит...
И пишет… «текел » на стене…
Я этот город покидал
На скором поезде
В субботу.
Его для нас
В цехах сработал
Трудолюбивейший Дедал.
И мы - Икары всех времен –
Куда-то мчимся поневоле.
Порой
Сжигаем крылья в поле
Под шелест Чуждых нам знамен.
Гудя, проносится во мгле
Наш поезд фирменный «Россия».
Мы много горького вкусили
На нашей суетной земле.
Скитаемся из края в край.
Самосознания не ищем.
В кулак
На перегонах свищем,
И ждем -
Вот, вот объявят рай.
Нам столько
Долгих трудных лет
Его прихода обещали.
Мы силы тратили. Нищали.
Наш
Заносило пылью
След.
Но в море,
В поле и в забой
Нас посылавшим
Словом строгим
Мы верили.
Мы их в дороге
Несли портреты над собой.
Они,
Сменившие вождей,
Спеша,
Друг друга поносили.
Мы вслед за ними голосили,
Поддавшись
Треску их идей.
И мы отвыкли рассуждать.
Нас,
Правя на своем точиле,
И думать даже отучили...
Чего
От нас таких вот
Ждать?
Мы удобрение для тех,
Кто нам торопится на смену.
Еще мы думаем надменно
О них
Под гул своих утех.
А час-то наш давно пробил.
Истек
Единый
И заветный...
Прислушайся –
В тиши рассветной
Уже нам Ангел протрубил.
Гудит гудок.
С ним в день иной
По сонным сопкам
Скачет эхо.
Проеханная жизни веха
Осталась в дымке т спиной.
Растаял город, невесом –
Приморский,
Нашенский,
Далекий...
И солнце
Вагонным гулким колесом.
За окнами знакомый вид:
Избушки на просторах синих.
Быт
Полунищенской России
Сдавить мне сердце
Норовит.
В купе две бабы и мужик
С их радостью
И с их бедою.
С простой Крестьянскою едою
(коль есть еда, о чем тужить?..)
Обычный путевой уют.
Соседей добрые обличья.
Мне
Их бесхитростные притчи
Теперь покоя не дают...
... В столице Родины, в ЦК
Руководителем отдела
Работал некто...
Знать, имелась
В верхах «мохнатая рука».
И, значит, - добрый кабинет,
Не кабинет,
Считай, палата.
Всегда приличная зарплата –
Бумажек шорох,
Звон монет.
Да санаторий каждый год,
Хотя здоров несокрушимо.
Да персональная машина.
Да персональный «огород» -
На южном направленье дача.
Еще
«Кремлёвка» ко всему.
Уж если шла к кому удача,
Вы понимайте, -
Шла к нему.
Он в доме жил
Большом, высотном,
Который сталинским зовут.
В добротном доме,
Словно сонном,
Простые люди не живут.
Для нас
Хрущева малоклетки –
Хотим мы их, иль не хотим...
Что до наград
За пятилетки -
Был телу вес их ощутим.
Хоть планы
И не выполнялись –
Теряли уголь и руду
И планы
Без конца менялись
Напоминали чехарду.
Вот так он жил...
Из всей родни
Его лишь мать еще устало
Век в деревеньке коротала,
Вела безрадостные дни.
Прийдя в избушку с похорон,
Где с мужем старым
Распростилась,
Она в былое возвратилась
