Мастерская Бога | страница 22

Шло время.

Стыл уже, как странник,

Год тридцать третий

У ворот.

Год

Нес подарок Евространам –

Забот и страха полный рот:

Германия под флагом смерти –

От танков

Леса даль в пыли.

В России

В дебрях кабинетов

Троцкисты заговор плели.

Не потому ли голод слабых

В деревнях –

Резал без затей.

И обезумевшие бабы

Съедали собственных детей.

И много прочего случалось

Оно сокрыто

До сих пор.

И над мужицкими плечами

Гулял зазубренный топор.

В те дни к Лугавину

Под вечер

Явился некто... Помолчал...

Пожалуй,

Пользу ждал от встречи,

И будущее намечал.

Шепнул:

- Я знал отца и дядю.

Сейчас

Раскол идет в стране.

Ты нам по духу.

Мы поладим.

Но быть преступно

В стороне.

Ты сын великого народа.

Его надежда и краса.

Ведь в людях

Главное - порода.

Все остальное - словеса.

Мы помним

Древние скрижали.

Мы, подчиняясь, служим им.

Как нам бы здесь

Ни возражали,

Мы вечны. Мы на том стоим.

Нам «Власть Советов»?

Пустословье.

И наши планы не просты:

На гробы гоев

К изголовью

Мы принесем свои цветы...

Мы завсегда у них в опале.

Смотри, не допусти просчет.

... А в ГэПэУ

Ночей не спали,

Подобных брали на учет.

(И там, и тут горели страстью

и знали только лишь свое.

И два колена рвались к власти

и рвали горло за нее...)

В ночах бумаги шелестели –

В них явки, лица и года...

И вырывали из постелей,

И уводили... навсегда.

И помешать

Никто не сможет,

Ни отвергая, ни любя.

Еще ты жив,

Но срок твой прожит.

Ты есть,

И, вроде, нет тебя…

Коль скрытно жил,

Во тьме плутая,

В семье был вражеской

Рожден –

Ты тоже враг.

... И взят Лугавин

И в ГэПэУ препровожден,

Чтоб под винтовкой,

Под наганом,

Спиною чуя жар свинца,

Идти

И встретиться с Чугаем

И с ним остаться до конца.

***

Они сошлись

В одной из тюрем,

Где их зачислили

В спецчасть.

Тюремной накормили тюрей

А ночью

В предрассветный час,

По пятеро согнав в колнну,

Их на вокзал –

Тут злись, – не злись –

Погнали,

Молча,

Под конвоем

И в спецвагонах повезли.

И день за днем,

И ночь за ночью,

В душе тая и гнев, и боль,

Они познали зло воочью,

Что было выдано судьбой.

Глава, которой могло и не быть

Их слишком много,

Сердцем лживых,

В моей России развелось,

Они нас тайно окружили,

На «пустоту» наводят лоск.

Словам недобрым,

Окаянным

Не тороплюсь

Душой внимать.

Не тороплюся то, что явно,

На веру сразу принимать.

Так было –

В школе нам вбивали

Программу в хилые умы,

Чтоб никогда не забывали

«Творцов» счастливой жизни

Мы.

Под гладкие

Начальства речи

Постиг я свет его идей –

Что самый добрый из людей

Их сын «великий,

человечий».

И путь сверяя по нему,

Мы встали на его дорогу.

Мы заменили Бога «богом»