Картошкой пузо набивал.
Чугай шутил:
- С таким ты брюхом
Впрямь на начальника похож.
С тобой
Держи востро, брат, ухо...
На кухню, вероятно, вхож...
Смотри -
Не вздумай только драться...
Но я перед Чугаем молк.
Я тщился в жизни разобраться.
И ничего понять не мог.
Надеясь
На счастливый случай,
Я в мыслях пугался своих:
Одни сидели за колючкой,
Другие охраняли их...
Себя на думы обрекая,
Хотел я сам познать вполне:
Кому? Зачем? - нужна такая
«Игра», неведомая мне.
Копируя поступки взрослых
(с кого мне брать пример?
с кого?),
Я в закуток сажал Барбоса
И с палкой охранял его.
- Да ты и впрямь, пацан,
Начальник
Лутавин, хмурясь, пробурчал.
Чугай смолчал.
Чугай печальный
Лишь головою покачал.
* * *
И снова
Он под сопкой длинной –
Ночами што ль она росла? –
Уступ лопатил над долиной,
Сбивая кожу на мослах.
Но чудно
Человек устроен -
Однообразию взамен,
Бок сопки каждодневно роя,
Он жаждал скорых перемен.
Художник -
Взгляд пытливый чаще
Бросал на заросли осин,
Где наверху из рыжей чащи
Скала вздымалась
В неба синь.
Казавшаяся поначалу
Природы горным божеством,
Она со временем серчала,
Свое справляла торжество.
Она над ним смеялась будто,
Шепча безумные слова.
И вырисовывалась смутно
На фоне неба голова.
И стал Чугай глядеть на сопку,
Стремясь безмерное объять.
И стал прикидывать –
Высоко,
Иль низко
На скале стоять.
И думать стал –
Коль срок положен,
Куда б судьбой ни занесло,
Сам над собой
Работать должен,
Свое шлифуя ремесло.
Он скульптор.
Был - и остается.
Засучит в деле рукава,
А ближе к делу - то, сдается,
Тут обстановка такова:
Чем гору рыть
В тоске руками
За годом год,
Что не спешат...
Готов,
Хоть Сталина из камня
Здесь вырубить –
Пусть разрешат.
Ваянье - практика, и, Боже,
Прости Чугаю моему
Надежду робкую: быть может
За это срок скостят ему.
Он сам себя
За сделку судит.
Копается в душевной мгле.
И раздвоился.
Как же будет:
Там... срок...
Здесь... Сталин... на скале?..
А если...
Нет! Он здесь на месте.
Он несомненно –
Должен быть!..
Чугай, не думая о мести,
Жизнь прежнюю
Не мог забыть.
А, может, верил: значит, надо
Внизу плутающий народ.
Над ним гранитная громада,
Всегда зовущая вперед.
И тяжело, и неторопко,
Рожденные в его мозгу,
Слова Любви тропили тропку,
Готовые сорваться с губ:
«Мы братья кровные Друг другу.
Мы граждане одной страны.
Нам совесть древняя порука,
Мы перед совестью равны.
Но разучились мыслить здраво,
Давно не ведаем того, -
Хозяин -
Ныне нами правит, -
Достоин нас... - а мы его...
В своей борьбе,
В своей работе –
В большом и в малом,
И во всем,
Бывает - напортачит кто-то,
