— Вероятно.
Женщина и сопровождающие ее завернули за угол и исчезли из виду.
— А вот это кто? Он похож на художника.
Бет посмотрела, куда указывала Кейт, и оцепенела.
У этого человека не было мольберта. Он оперся ногой о скамью и задумчиво смотрел, как юркий молодой человек размазывает краску по холсту. Это был крупный мужчина, едва помещавшийся на резной каменной скамье. Волосы у него были рыжеватыми, черты лица четкие, плечи потрясающе широкие.
Бет облегченно вздохнула, поняв, что этот человек не лорд Йен Маккензи. Но очень похож на него: то же выражение лица, те же резко очерченные скулы. Волосы этого мужчины, который снял шляпу и положил ее на скамью рядом с собой, в лучах солнца засияли еще ярче и казались совсем рыжими.
Но наверняка это был еще один Маккензи. Она читала, что Харт, герцог Килморган, уехал в Рим по делу государственной важности; лорда Кэмерона она встречала в Лондоне, и — методом исключения — это должен был быть лорд Мак, известный художник.
Вероятно почувствовав ее пристальный взгляд, лорд Мак обернулся и посмотрел на нее.
Бет вспыхнула и поспешила перевести взгляд на лежавший перед ней чистый лист бумаги. Тяжело дыша, она приложила карандаш к бумаге и провела кривую линию. Она занялась своей линией, нанесла на бумагу еще одну и еще, пока на бумагу не упала тень.
— Надо совсем не так, — услышала она незнакомый голос.
Бет подскочила и посмотрела мимо жилета цвета мокрого шелка и небрежно завязанного шейного платка в пронзительные глаза, так похожие на глаза Йена. Разница заключалась в том, что взгляд Мака открыто встречал ее взгляд, а не бегал по сторонам, как неуловимый солнечный лучик.
— Вы неправильно держите карандаш.
Лорд Мак подложил свою большую руку в перчатке на руку Бет и повернул запястье вверх.
— Это неудобно.
— Вы к этому привыкнете. — Мак сел рядом с ней, заняв каждый дюйм скамьи. — Позвольте, я покажу вам.
Он провел ее рукой по бумаге, перечеркивая нарисованную линию, пока она не превратилась в изгиб ветви дерева, стоявшего перед ней.
— Поразительно, — сказала она. — Видите ли, я никогда не брала уроков рисования.
— Так что вы здесь делаете с мольбертом?
— Я подумала, что надо попытаться.
Мак поднял брови, но не выпустил ее руки и затем помог ей провести другую линию.
Он флиртовал с ней, догадалась она. Она была одна, всего лишь с одной компаньонкой, и она тупо смотрела на него, и все это происходило в Париже. Должно быть, он подумал, что она хочет его соблазнить.
