Бет не знала, какую чашу, но почувствовала себя униженной. Она была очень осторожна, когда предложения так и посыпались на нее после смерти миссис Баррингтон — она любила посмеяться над тем, как молодая вдова, только что получившая большое наследство, должно быть, если чуть изменить фразу Джейн Остин, искала мужа.
— Я не глупа, милорд. Я понимаю, что большую часть очарования мне придают деньги, которые теперь принадлежат мне.
Его взгляд потеплел.
— Нет, это не так.
Эта простая фраза утешила ее.
— Если в письме все правда, то я оказалась в затруднительном положении.
— Почему? Вы богаты. Вы можете поступать как вам угодно.
Бет замолчала. В тот день, когда умерла миссис Баррингтон, все в жизни Бет перевернулось вверх дном. Никого из родственников миссис Баррингтон не было в живых, и она оставила Бет свой дом на Белгрейв-сквер, своих слуг и всю свою собственность. Бет могла распоряжаться как ей хотелось только деньгами.
Богатство означало свободу. Никогда в жизни Бет не была свободной и предполагала, что другой причиной согласия принять предложение Мейтера было то, что Мейтер его тетка могли бы помочь ей войти в лондонское высшее общество. А она так долго была почти служанкой.
Принято было думать, что замужние женщины не интересовались делами мужей. Томас говорил, что эту чушь, эти правила придумали джентльмены, чтобы делать все, что им хочется. Но ведь Томас был хорошим человеком.
Мужчину, сидевшего рядом с ней, можно было назвать хорошим, только имея богатое воображение. У него и его братьев была ужасная репутация. Даже Бет, прожившая последние девять лет под крылышком миссис Баррингтон, знала это. Ходили слухи о грязных делишках и рассказы о скандальном разводе лорда Маккензи со своей женой, леди Изабеллой. А пять лет назад ходили слухи, что Маккензи был замешан в деле о смерти какой-то куртизанки, но Бет не помнила подробности. Делом заинтересовался Скотленд-Ярд, и все четыре брата на время удалились в свои деревенские имения.
Нет, этих Маккензи нельзя было считать «хорошими» людьми. Тогда зачем такому человеку, как лорд Йен Маккензи, утруждать себя, предупреждая такое ничтожество, как Экерли, что ее жених — распутный?
— Вы в любую минуту можете выйти за меня, — сообщил лорд Йен.
— Простите? — изумилась Бет.
— Я сказал, что вы можете выйти за меня. Я и гроша не дам за ваше наследство.
— Милорд, с чего бы это вам предлагать мне выйти за вас замуж?
— Из-за ваших прекрасных глаз.
