Время от времени я проводила работу с полицией: сообщала им сведения о той или иной девушке, которую продали в публичный дом или поместили туда силой и теперь сторожат. Мы настаивали на том, чтобы полицейские совершили рейд в тот бордель, а мы, как представители AFESIP, сопровождали их в качестве наблюдателей. При этом полиция, освобождая девушку, обязана была передать ее под нашу опеку, а не сажать в тюремную камеру.
Однако зачастую добиться всего этого стоило невероятных усилий. Полицейские в Камбодже не похожи на своих западных коллег. Особенно это справедливо для того времени — многие офицеры были подкуплены сутенерами и за деньги предоставляли тем «защиту», иногда выбивали плату из строптивых клиентов. Некоторые полицейские даже владели борделями. И очень многие частенько посещали подобные заведения.
Бывало, нам попадался и порядочный полицейский вроде Сриенга, который сочувствовал детям, похищенным и ставшим жертвами жестокого обращения. Зачастую такие полицейские были новичками в системе, они не обладали реальной властью, однако если семья приходила в участок с жалобой о пропаже дочери, они давали мне знать. Тогда я надевала европейский костюм и шла подавать официальное заявление от имени AFESIP — точно так, как это сделал бы любой белый человек. Такое заявление трудно было проигнорировать, и в результате дело сдвигалось с мертвой точки.
К концу 1996 года в приюте жили уже двадцать женщин. Мы участвовали в десятке полицейских рейдов, спасая девушек, которых приковывали цепями и держали в ужасных условиях. Мне стало труднее проникать в бордели под видом социального работника — меня начали узнавать и не пускали на порог. В этот период я начала получать угрозы от врагов, но при этом в моей жизни появилось много новых друзей-единомышленников.
Одна из них Чхан Менг, она работала переводчиком. Это была очень умная женщина, способная сопереживать чужому горю. Она и сама многое в жизни перенесла. И хотя мы редко заговаривали на эту тему, я знала, что во время режима «красных кхмеров» она потеряла всю семью — мужа и детей. Я предложила Чхан Менг работать вместе со мной, ходить по публичным домам под видом социальных работников и собирать информацию. Чхан Менг и по сей день работает в AFESIP.
В 1997 году о моей работе узнал французский журналист Клод Сампэр. В Камбодже он снимал репортаж о минах для передачи «Envoyé Sрéсiаl»[8]. Надо сказать, что к тому времени я была невысокого мнения о журналистах. В свое время я возлагала на них очень большие надежды, верила, что честные публикации помогут всколыхнуть общественное мнение и побудить к действиям общественные и правительственные организации. Для этого я водила их по борделям и часами рассказывала о тысячах случаев беззакония и безнравственности. В итоге в их статьях были только будоражащие воображение детали интервью с проститутками и ни слова об AFESIP.
