— Послушайте, — сказал капитан, — вот вам мое решение. Я сам разделю с вами вахту, и посмотрим, что из этого выйдет. Полагаю, мы с вами во всем разберемся. Не исключено, что кто то решил проехать зайцем, вот и прячется на борту, пугает пассажиров. А может быть, секрет кроется в устройстве самой полки.
Я предложил пригласить в каюту плотника и осмотреть ее. А намерение капитана разделить со мной ночную вахту чрезвычайно меня порадовало. Он послал за плотником и наказал ему сделать все, что я сочту нужным. Мы тут же спустились вниз. Я распорядился убрать постель с верхней полки, и мы придирчиво ее осмотрели — не расшатались ли доски, не повреждена ли обшивка. Мы проверили все планки, простукали пол, развинтили гарнитуру нижней полки, разобрали все на части — короче говоря, дюйм за дюймом осмотрели каюту. Все было в полной исправности, и мы снова занялись сборкой. К концу работы в каюту заглянул Роберт.
— Ну как, сэр, нашли что нибудь? — спросил он с вымученной улыбкой.
— Ты оказался прав насчет иллюминатора, Роберт, — сказал я и дал ему обещанный соверен.
Плотник работал молча, со знанием дела, Роберт, стюард, все еще жался неподалеку.
— Я, конечно, простой человек, сэр, — сказал плотник, — но будь моя воля, я бы посоветовал вам убрать отсюда вещи. Вогнали бы в дверь полдюжины четырехдюймовых гвоздей, вот и все тут. На моей памяти за четыре рейса четверо тут с жизнью свели счеты. Откажитесь от своей затеи, сэр, ей богу, откажитесь.
— Сделаю еще одну попытку этой ночью, — ответил я.
— Бросьте, сэр, ей богу, бросьте! Скверное это дело, — сказал перед уходом плотник, убирая инструменты. Но я воспрял духом, узнав, что капитан составит мне компанию, и положил, что никто не отговорит меня довести это странное дело до конца. В тот вечер я воздержался от гренок с сыром и даже отказался от традиционного виста: решил поберечь нервы. К тому же, полный тщеславия, я жаждал хорошо выглядеть в глазах капитана.
* * *
Капитан был из тех отважных и неунывающих мореплавателей, чья смелость в сочетании с твердостью и спокойствием в трудной обстановке вызывают к ним безграничное доверие. Такому досужей болтовней голову не заморочишь, и его решение помочь мне в расследовании свидетельствовало о том, что он имел серьезный повод для беспокойства. В какой то степени на карту была поставлена его репутация, впрочем, как и репутация «Камчатки». Когда пассажиры бросаются за борт — это чрезвычайное происшествие, и ему это было хорошо известно.
