На первый вопрос я ему ответил, но на второй он не дал мне возможности ответить и, продолжая, сказал мне:
– Я спрашиваю, откуда ваша милость, потому что я из королевства Мурсьи,[202] хотя мои предки были горцами[203] из рода, который носит имя Кольядос.
По крайней мере, не из рода молчаливых:[204] я посмотрел на него, пока он насыщался говорением – если это могло быть. Он был довольно хорошо сложен, хотя обладал большим недостатком, так как он был левша, а хотел таким не казаться. Ибо, хотя уродство левши велико, я считаю худшим уродством скрывание или желание скрыть природный недостаток, потому что это доказывает фальшь и притворство в глубине характера; и так как этот род людей так же известен по этому недостатку, как евнухи по отсутствию бороды, то первые так же стремятся преследовать тех, кто не является левшой, как вторые тех, кто еще не достиг возраста, когда начинает пробиваться борода, но и те и другие, желая отрицать или скрывать это, дают таким образом понять, насколько велик этот недостаток, раз они его отрицают.
Этот добрый человек, махая одной и другой рукой, поднимая брови, которые у него были большие, с двумя глубокими морщинами между ними, с глазами хоть и не маленькими, но всегда закрытыми, когда он говорил, – как будто он глазами слушал себя, – и со всем лицом, похожим на морду козла, я хочу сказать – с лицом дерзким, заносчивым и бесстыдным, говорил тысячу несуразностей, на что я совершенно не обращал внимания, потому что распознал его тотчас же. Он рассказал о своих отважных подвигах, к чему я отнесся с таким же вниманием, как и ко всему остальному, и так как от сколького говорения у него израсходовалась вся влажность мозга, губ и языка, он совершенно не дал мне возможности ответить ему на то, о чем он меня спросил, до тех пор, когда – проехав две лиги – в одной венте, которую называют «вентой у столбика», он спросил кувшин воды; и в то время, как он начал пить, я ответил на его вопрос, сказав ему:
– Из Ронды.
Он отнял кувшин от рта и сказал мне:
– Я очень рад иметь такое приятное общество, потому что тоже направляюсь туда.
Он опять приставил кувшин ко рту, и, пока он не кончил пить, я сказал ему:
– Вернее, это самое скверное общество на всем свете, потому что я не скажу ни одного слова за всю дорогу.
– Ваша милость обладает этой добродетелью молчания? – сказал он. – Вероятно, вы благоразумны и очень уважаемы во всем мире, так как по малой разговорчивости познается благоразумие мудрых, ибо это добродетель, с помощью которой человек предотвращает вред, какой может произойти только по его собственной вине. Я не любитель говорить: когда кого-нибудь пытают, то, если он не говорит и не признается на пытке, его считают доблестным, потому что он молчал о том, что должно было бы ему повредить. На пиршестве молчаливые едят больше и лучше, чем другие, и говорят меньше, ибо блеющая овца теряет то, что держит во рту; поэтому я не любитель говорить. Сон, столь важный для здоровья и жизни, должен сопровождаться молчанием. Когда кто-нибудь скрывается, как это обычно бывает, в чужом доме, то он спасается благодаря молчанию, хотя у него и вырвется иногда чиханье. Ведь молчание – это добродетель, которая достигается без труда, потому что нет нужды утомляться над книгами, чтобы молчать. Молчаливый замечает, что говорят другие, чтобы потом попрекнуть их этим. Я не любитель говорить.
