Ледзь цябе не забыў я з чужою жанчынай,
Што ў душы не хацела і ведаць мяне.
Ёй былі непатрэбныя звялыя травы,
I, ад вераса горкі, вятрыскі павеў,
І твая некрыклівая гордая слава,
І твая перамога, і мукі твае.
(···).
I канец.
Сталі толькі маім успамінам:
Ласка шэрых вачэй, заінелая скронь,
Лес нахмураны, хвоя, лябяжы іней
I рука, што лягла на маю далонь.
I для шчасця, для сонечнай вечнай кароны
He хапіла мазка адзінага мне:
He хапіла радзімы, іскры чырвонай,
Снегіра на заснежанай сіняй сасне.
Между тем, Нине Молевой действительно были не очень интересны корот- кевичевская земля и белорусский язык. 21 декабря 1959 года Короткевич писал
Гальперину: «Я дам ей очень большую нежность. И я должен дать ей покой и возможность безмятежно работать. Потому что она — талант, большая умница и человек великой души» (БелДАМЛМ. Ф. 56. Оп. 2. Д. 14. Л. 38—39).
Но парадокс в том, что для плодотворного писательского труда именно будущая жена Короткевича должна была дать ему спокойствие и возможность работать. Известно, что Валентина Никитина выучила из-за него белорусский язык. Именно она создала ему атмосферу духовного комфорта. Была ли способна на такие поступки Нина Михайловна? Скорей всего, нет. Раньше или позже, для художника такие отношения стали бы неприемлемыми и в будущем могли привести к конфликтам.
Найти еще одну причину расставания нам поможет осмысление того, какое место занимает Нина Молева в творчестве Короткевича. В интервью, опубликованном в «Комсомольской правде», журналистка Ольга Антипович называет свою собеседницу (со ссылкой на друзей писателя) «роковой женщиной». А вот цитата из романа «Леаніды не вернуцца да Зямлі»: «Я знаю, она не всегда хорошая. Измучила меня... Год безумцем хожу, на последних нервах. Знаю — иногда изменчивая. Знаю — иногда играет со мной...» Приведенная выше переписка убеждает, что такую оценку можно распространить не только на романных героев, но и на взаимоотношения Молевой и Короткевича.
Романы или документальные произведения о чувствах творцов и «роковых женщин» читаются или смотрятся на одном дыхании и всегда привлекают драматизмом, надрывом чувств. Но удивительная вещь: большинство людей, выходя вечером из театра или закрывая книгу, возвращаются не к женщинам типа Кармен, а к Микаэле, ее антиподу, живой и естественной девушке. Отношения творцов с «роковыми женщинами» действительно активизируют их фантазию, вдохновляют на новые произведения. Но случается, и полностью опустошают.
