— Мы научим тебя вести себя, как подобает монахине, — глупо улыбаясь, заявила одна из них, приспустив одеяние и показав власяницу под ним.
— Как вам будет угодно, — злобно откликнулась я. Они гуськом вышли из кельи и заперли ее, лишний раз повернув ключ.
Когда металл замка снова заскрипел, я отломала сосульку с окна кельи, распорола кожу на ноге и набрала немного крови в чашку. Я оторвала большой кусок полотна от простыни, макнула указательный палец в кровь и написала его имя большими буквами на этом лоскуте. Потом завязала рану одной из полос, оторванных от той же простыни.
Все еще держа в руке сосульку, я закричала изо всех сил.
Когда в келью вбежали монахини, они увидели полотнище, висевшее на окне. Слабый свет проникал снаружи, делая буквы, написанные кровью, практически черными. И вот тогда-то они показали хоть какие-то чувства. Одна закричала, другая упала в обморок, а третья, обомлев, принялась вслух проговаривать написанное.
В первый раз за целый год я услышала его имя.
Я не могла дышать.
Но я ожесточилась и рискнула.
9
Настойка от синяков
Берем мадеру, четыре унции; очищенный скипидар, десять капель; запечатанную землю, «драконову кровь» в порошке, всего по одному скрупулу; белый сахар, две драхмы; смешать.
Впитывает и очищает кровь, ограничивает кровотечение.
Я не хотела причинять монахине вред. Я просто хотела напугать ее, чтобы убежать. Я не виновата, что она налетела на сосульку, которой я размахивала. Я просто хотела вселить страх, а не атаковать. Однако в полумраке кельи она, вероятно, не заметила прозрачную ледышку и ринулась ко мне с криками. Я почувствовала, как лед пронзил ее глаз насквозь. Богом клянусь, я пыталась вытащить сосульку, но она выскользнула из моей руки и еще глубже вошла в ее глаз. Потом импровизированная ручка отломилась и упала на пол. Я посмотрела на свои руки, измазанные кровью и покрытые тающим льдом.
Какое-то мгновение мы молча стояли друг напротив друга. Но, когда она рухнула на пол и к ней подбежали две другие монахини, я заметила распахнутую дверь в конце коридора, которая вела на лестницу. Я выскочила из кельи, не успев даже осознать, что делаю.
С моей ноги капала кровь. Я была очень слаба после всех этих месяцев, проведенных взаперти. Я доковыляла до выхода на крытую галерею и, не увидев никого, быстро побежала через второй двор к фруктовому саду. В дальнем конце сада была еще одна дверь, та самая решетчатая калитка.
Существовала очень малая вероятность, что она не заперта. Но она оказалась заперта. Я царапала ее, раздирая кожу в кровь, билась об нее всем телом, и даже головой. Став на колени, я начала рыть землю у ее основания. Наконец я принялась плевать на нее, снова и снова, словно в моей слюне был яд, способный железо. К тому времени пульсирующая боль из ноги распространилась по всему телу и начался жар.
