"Кто я - не имеет значения. Кто ты - вот всё, что имеет значение," - сказало безликое существо. Он подхватил её, очевидно намереваясь забрать её с собой, но она сопротивлялась изо всех сил. Когда он не смог усмирить её, он ударил её ножом. Один раз, в бок, почти задев жизненно важные органы.
Боль, охватившая её была поразительной. И, кроме того, вместе с болью, ещё больше этого неестественного холода хлынуло наружу, сочась из неё. Холод, который не просто заставлял оцепенеть. Холод, который бушевал внутри неё как ураган.
И тогда лёд и в самом деле застыл на её коже, сочась из пор. То, что она видела, не могло быть реальным.
Просто не могло быть реальным.
Когда существо шагнуло из лачуги, всё ещё удерживая её, она потянулась и толкнула его в лицо, которого всё ещё не могла видеть, прикасаясь кожей к коже. Он завыл в такой же агонии, какую испытала она сама.
Несколько секунд ни один из них не мог разорвать контакт.
Наверное, они были прикованы друг к другу, приморожены льдом. Затем он уронил её, и она отползла назад, истекая кровью, испытывая боль. Всё ещё воя, он исчез. Просто в один момент он был здесь, а в следующий его уже не стало. Оставив её шатающуюся, неуверенную в том, что произошло, и как она сделала то, что сделала.
"Теперь ты отплатишь этим Повелителям, моя дорогая Хади?" - спросил Плохой Человек, возвращая её в настоящее. Он ей нравился ничуть не больше, чем злой.
Очередной ответ был вбит ей в голову. Она не забыла бы его, он стал такой же частью нее, как её руки и ноги. Возможно, даже более, потому что он был окружающей её бронёй, которая гарантировала её безопасность. "Перебить их всех." В конце концов они были убийцами и заслуживали смерти.
Пауза, молчание, а затем мягкие пальцы коротко взъерошили её волосы. "Хорошая девочка. Я ещё надрессирую тебя."
Мгновением позже картинка в голове Амуна изменилась. Он осознал, что больше не переживал заново её воспоминания, но теперь смотрел на девушку сверху вниз. Свет окутывал её, она была старше, уже женщина, и спала так невинно на покрытой серебристым шёлком кровати.
Было что-то знакомое в её имени, хотя он знал, что она изменила его. Хади тогда, но Хайди теперь.
Было что-то знакомое также и в окружающей её обстановке, но его ум отказывался преодолеть пропасть между вопросами и ответами.
У неё была копна достававших до плеч светлых волос, в которых она выкрасила розовые пряди. Её лицо опьяняло своей женственностью, несмотря на серебряное колечко, которое она носила в брови. Возможно, это потому, что её русые брови изгибались как лук купидона.
