Я замерла — моя решимость скрыться с поля боя поколебалась. С этих юнцов станется добавить два своих трупа к крысолачьим в рядок. Так просто, ради бахвальства.
— На крысолаках!!! — с преувеличенным энтузиазмом закричала я. И дворцу польза, и человеческих жертв не предвидится.
Все на секунду замерли, затем Горд довольно рассмеялся.
— Слышишь, что решила дама? Да я тебя в два счета сделаю, улитка ты косолапая!
— До двадцати, кто быстрее набьет, — тут же объявила царевна. — Начали!
Глядя на то, как подростки скрываются в зарослях, я почувствовала свой долг выполненным. Хотя стойте! Выходит, что танцевать мне все же придется! Промашка. Оставалось только уповать на то, что к концу состязания они забудут о его причине.
Посмотрела на принцессу Агнесс, теребящую в руках очередную книжицу. Видимо, это означало, что она нервничает. С чего бы это? Мне казалось, что вчерашнее изгнание духов прошло успешно да и разошлись мы миром, никто ничего не должен был заподозрить. Сегодня наследница Катона оделась в платье цвета пожухлой розы. Цвет настолько ей не шел, что серое платье стало казаться благословением.
— Доброе утро, ваше высочество! — бодро поприветствовала я. Тут же отметила, что руки принцессы замерли и приняли точно такое же положение, как на картинке в учебнике «Хорошие манеры для молодых девиц».
— Доброе утро, леди Николетта. — Такой сдержанный ответ стал укором моему приподнятому настроению. — Вы со многими находите общий язык.
— У меня семеро младших братьев, я найду общий язык с кем угодно. Вы хотели со мной поговорить?
— По поводу вчерашнего вечера…
— Я же уже пообещала, что об этом никто не узнает, особенно ваш воспитатель.
«Пообещала» это вообще-то мягко сказано. Железная принцесска едва ли не заставила меня поклясться всеми святыми и родственниками до седьмого колена в присутствии церковника. И откуда только в ней силы взялись после обряда изгнания?
— Сейчас меня больше беспокоит король. — Между ее прямыми бровями залегла морщинка.
А уж я-то надеялась, что она так и не вспомнит о своих довольно смелых приставаниях к королевской особе.
— Не беспокойтесь, не думаю, что он вас узнает, встретив во второй раз.
Мне удалось произнести это с уверенностью, хотя в глубине души пряталось сомнение, что наш впечатлительный монарх забудет такое наглое посягательство на свою персону. — Вспомните, какой слой косметики нам пришлось смыть с вашего лица.
Принцесса Агнесс поморщилась, а затем стала еще мрачнее:
