Меня охватывает паника. Я не могу найти свою одежду, я не хочу возвращаться и спрашивать Лизу, знает ли она, где ее искать, но мне нужно попасть домой, прежде чем у меня случится инфаркт в цветущем возрасте двадцати одного года.
Я быстро перебираю свои возможности. Я могу: а) взять чужую одежду, но это будет воровством; б) попросить у хозяев что-нибудь, в чем можно дойти до дома, но телефонов устроителей голой вечеринки в моей записной книжке нет. Кроме того, я даже не знаю, кто отвечает за это очаровательное увеселение. Наконец я замечаю в углу кучу пустых мешков для мусора. В минуту гениального озарения я хватаю один из них и заворачиваюсь в него, как в полотенце. Издали мой наряд можно принять за очень короткое, очень обтягивающее виниловое платье. Я прикидываю, что образ проститутки-садистки лучше, чем образ голого участника акции протеста, поэтому покрепче завязываю мешок.
Следующая проблема — пятнадцатиминутный пеший переход до дома. У меня закрадывается подозрение, что прогулка по кампусу в половине второго ночи в субботу предполагает множество встреч, а следовательно, и вопросов, которые, в свою очередь, предполагают множество витиеватых ответов. Завтра за бранчем я убью Лизу. Эту девицу надо приструнить раз и навсегда.
Поскольку идти домой пешком невозможно, я решаю позвонить в службу микроавтобусов Йеля по телефону, который висит в вестибюле на стене. За все время пребывания в колледже я ни разу не обращалась в данную службу, но слышала, что можно набрать несложный номер «1234» с маленького синего телефона на территории университетского городка, и тебя заберут, где бы ты ни был, и отвезут, куда скажешь. Я прикидываю, что поскольку никогда микроавтобусом не пользовалась, вполне вероятно, что никто из моих знакомых тоже этого не делал, быстро набираю номер и договариваюсь о машине.
Теперь я стою на улице в мешке для мусора, в туфлях на шпильке цвета лайма стоимостью двести долларов и в больших золотых серьгах-кольцах, которые, по словам продавщицы, «украсят любой наряд». Хотя она явно не имела в виду мой нынешний прикид, когда это говорила.
Я минут десять ежусь от холода, прежде чем перед домом останавливается микроавтобус и водитель открывает дверцу. Я перебегаю улицу и сажусь в машину, делая значительное усилие, чтобы не встретиться с водителем взглядом, и бормочу свой адрес. Я надеюсь, что все это он уже видел и не слишком заинтересуется моим необычным нарядом, и хочу только побыстрее добраться до своей комнаты и лечь спать.
