непосредственным участником.
Он высказал свое мнение, что «Тексты пирамид» « выдержали
последующие исправления, которые носили случайный характер»1. «Что
представляют собой «Тексты пирамид“?» - задает он вопрос и предоставляет
читателям свой ответ: «…можно сказать, что «Тексты» представляют собой,
главным образом, шесть видов надписей:
1.Описание погребального ритуала и ритуала приношений,
сопровождающих погребение в гробнице.
2. Магические амулеты.
3. Очень древний ритуал богослужения.
4. Древние религиозные гимны.
5. Отрывки древних мифов.
6. Молитвы за умершего фараона.
Таким образом, «Текстам пирамид» у него отводилась роль чего-то
вроде языческих надписей суеверных колдунов-священников с совершенно
невероятными идеями, не имеющими никакого смысла и не достойными к
изучению. Более стройная система религиозных представлений, как полагал
Брестед, появилась много позже, во времена фараона «еретика» Аменхотепа
IV (Эхнатона). А «Тексты пирамид» - по его мнению, это так, ничто. И
упоминания вообще не достойны.
Во времена же появления «Текстов», как считал Брестед, происходил
переход от солнечных верований к формированию серьезного религиозного
культа с креном в монотеизм. Своего завершения этот процесс достиг при
Эхнатоне - фараоне-философе, установившем культ Атона. Брестед видел в
знаменитом деде Эхнатона, великом Тутмосе III, лидера «государственного
жреческого сословия» и создателя культа бога Амона.
Таким образом, Тутмос III представлял собой фигуру вроде римского
папы, и его правящую верхушку Брестед называет «папством Амона», таким
образом, подталкивая воображение аудитории к поиску почти иудейско-
христианских идей у тронного внука Тутмоса III. Откуда его религиозное
воображение нарисовало, что в древнем Египте вообще было «папство» по
образу католической церкви мне решительно не понятно.
Многое в терминологии Брестеда вызвано желанием увидеть в
Эхнатоне предтечу монотеистической религии с Солнцем или солнечным
диском как символом единого Бога. И это при том, что в египетской
мифологии даже Эхнатон так и не ввёл строгого монотеизма. Да и не было
его никогда. И «нововведение» Эхнатона продержалось аккурат лишь до его
смерти. Ну не было в этой религии христианских мотивов. Не было. Зачем же
их впихивать туда ногами?
Но для аудитории Брестеда это звучит вполне логично, поскольку
