— Браво, — воспламеняясь, поддержал его Ус. — Да здравствуют Карэн и Проныра! Ура!
Всех охватило ликование, все пожимали друг другу руки, обнимались и энергично похлопывали друг друга по плечам. То и дело раздавались взрывы хохота.
Однако нужно было многое еще обсудить, и Пат потребовал тишины, отвергая предложения, которые так и сыпались со всех сторон.
— Прошу вас, — твердо заявил он, — не терять рассудок. Для чистоты опыта его необходимо произвести над человеческим существом! Только тогда у нас будет полная уверенность…
Добровольцами вызвались все, но в конце концов эта честь была оказана Пату.
Его быстренько обмотали красными лентами, которые Мира и Пегги наскоро нарезали из ткани, валявшейся в жилище Проныры.
Вскоре Пат без всякого колебания и страха открыл дверь и выскользнул во двор, присоединившись к животному, которое казалось совершенно растерянным.
Оно не понимало, что происходит. Конечно, все это было выше кошачьего понимания.
Члены группы через окно видели, как Пат подобрал кота и стоял, вдыхая полной грудью чистый наружный воздух, которым люди не дышали уже целое столетие.
Как же это было чудесно, прекрасно и животворно!
Какое же удивительное ощущение это доставляло!
Пат подождал несколько минут, а затем вернулся. Голова его стала тяжелой, в ней что — то гудело, а дыхание было свежим… чудесно свежим!
Он казался себе, как, впрочем, и остальным, возвратившимся из другого мира. Мира, путь в который он проложил и который однажды станет принадлежать всем.
— Наше открытие, — говорил Пат, похлопывая по коробке, — должно оставаться в секрете. По крайней мере до тех пор, пока мы не вскроем коробку, поскольку возможно, что Старшие опередили нас…
— Все равно, мы более способные, чем они, — упрямо твердила Пегги. Ведь мы без них добились успеха.
— Все прекрасно, — вмешался Док, — нам нельзя терять времени, нужно доставать красную материю и шить одежду с капюшонами для каждого из нас. Этим займутся девушки. Возражения есть?
Никто не возражал, и весь следующий день они посвятили шитью, приступив к работе со всем пылом юности. В их ликовании таился порыв тысячелетнего любопытства, которое всегда вело к открытиям.
Их вдохновляла надежда, которая засветилась во мраке кошмара, казавшегося вечным.
Когда все было подготовлено, вспомнили о коробке и газовом резаке, добытом Пронырой. Работу решено было провести в большом зале.
— Остановитесь, я вам приказываю. Не касайтесь этой коробки!
