Закусив губу, Амисия пробивалась сквозь густые заросли. Высокие травы хватали ее за ноги, мешая продвигаться вперед. Еще ни разу ей не доводилось отсюда добираться до лесной поляны. Когда ей не нужно было таиться, она шла по берегу до косы, а оттуда проторенная дорожка под сенью вековых деревьев приводила ее к цели. Она напомнила себе, что та тропа все время вела вверх. Вскоре ее нахмуренное лицо осветилось улыбкой: она дошла до крутого подъема. Амисия подоткнула юбки под плетеный пояс и, держась за нависающие ветви, вскарабкалась наверх.
Приведя в порядок платье, она поглядела сквозь колючие листья падуба и обнаружила, что попала не на поляну, а в совершенно незнакомое место. Однако ее глаза вспыхнули восторгом. Незнакомая дорога привела ее совсем не туда, но о чем еще было мечтать!
— Ах ты птичка моя, какая же ты сочная! — негромко рокотал насмешливый голос Галена. — Еще разок-другой тебя поверну — и начнется пир горой. — На вертеле меж двух рогатин жарился над костерком жирный фазан.
Оставив своих спутников в надежном укрытии, Гален рискнул выйти на разведку, чтобы выследить тех, кто выслеживал его самого. Но когда барон со своим отрядом расположился на обед, Гален почувствовал неудержимый голод и вспомнил о праве охоты на мелкую дичь, которое даровал его отцу — а следовательно, и его потомкам — покойный барон Конэл. Это означало, что Гален имеет законное право ставить силки в угодьях Райборна. Однако если бы его схватили за руку, он не смог бы оправдаться, не рассказав правды о себе и о том, что привело его в эти края, — а он и сам толком этого не знал. И все же он время от времени баловал себя и своих товарищей чем-нибудь более аппетитным, нежели солонина и черные сухари, прихваченные из дому. От восхитительного запаха дичи у Галена засосало под ложечкой. Он приподнял вертел за один конец, проверяя, равномерно ли прожарился фазан. Прошло уже достаточно времени; дольше оставаться здесь было опасно — он слишком давно потерял из виду барона и его приспешников.
Заслышав какой-то шорох в кустах, Гален замер. Повинуясь инстинкту бывалого воина, он бросил вертел с фазаном на траву, мгновенно выхватил из ножен тяжелый меч, обеими руками сжав рукоять, и резко повернулся, занося разящее оружие над головой. Нарушительница спокойствия стояла прямо перед ним, благоговейно глядя на смертоносный меч, готовый обрушиться на ее голову.
— Никогда не смей исподтишка подбираться к мужчине!
