Бешеной силы ветер трепал ее длинный плащ и юбки. Каждый шаг вниз давался с трудом, но Амисия только крепче вцеплялась в поручень. Вскоре у нее совсем онемели руки. Раньше она не раз спрашивала себя, почему ей не страшно лазать вверх и вниз по обрыву у водопада, зато при одной мысли о спуске к пристани сердце уходит в пятки. Ответ был ей известен: страх коренился в воспоминаниях детства. Упав на эти камни, разбился вдребезги ее драгоценный нефритовый единорог, разлетелся на множество бесполезных — нет, опасных, как смертоносное жало, осколков. Прежде она говорила себе, что не подойдет к этой круче без крайней нужды — разве что неприступную крепость Дунгельд будут осаждать враги. Ступени скрипели и покачивались при каждом порыве ветра, словно по мановению невидимой руки. Однако теперь, когда ее жизнь наполнилась бесценным чувством, Амисия, не раздумывая, пошла навстречу опасности.
— Я уж подумал, мне вас не дождаться, — донесся до нее снизу голос Рэндольфа; значит, до цели оставалось совсем немного. Здесь ветер свирепствовал не так, как наверху.
Думая лишь о том, как бы не поставить ногу мимо ступеньки, Амисия выдавила из себя улыбку, но застывшие губы и бледное лицо никого не могли бы ввести в заблуждение.
Только ступив на камни, она перевела дух.
— Пришлось малость задержаться, но теперь все позади, можем отплывать. — Она забралась в лодку, подняла капюшон и съежилась рядом с кипой пустых мешков.
Следом за ней в лодку сел и Рэндольф. Он оттолкнулся от причала и что есть силы налег на весла. Вскоре они уже обогнули остров; волны, будто встав на сторону заговорщиков, подгоняли лодку вперед.
Они должны были причалить на краю излучины, которую разделяла надвое коса, заметная только в часы отлива. Вскоре Рэндольф уже выпрыгнул в соленую воду и втянул лодку на берег. Амисия проворно выскочила. Ее провожатый начал перетаскивать пустые мешки к трехстенному сараю. Лошади из конюшен Дунгельда стояли то здесь, то на острове. У каждого воина гарнизона было по два коня: один — чтобы выезжать из замка, второй на берегу — чтобы в случае спешки не дожидаться отлива. При каждой конюшне состояли сноровистые конюхи, а Рэндольфу, учитывая его недюжинную силу, вменялось в обязанность распределять фураж, чтобы в стойлах всего было в достатке. Он гордился таким доверием и старался изо всех сил. Немудрено, что он не заметил, как его юная подопечная потуже запахнула плащ и исчезла за зеленой стеной леса.
