— С каких это пор тебя стало интересовать, что он думает?!
Люси немного помолчала, потом щелкнула мышкой и заявила:
— Неплохо. Эй, смотри-ка, у них есть шоковые пистолеты! Этот вроде бы даже с торговой маркой «Хеллоу, Кити»… А может, и нет, трудно сказать. — Глаза Люси комически расширились. — Из чего оно сделано, из чистого золота и бриллиантов? Мне такого не купить на карманные деньги!
— Люси, ты не можешь заказать что-то такое дорогое. — Я застонала и уронила голову на подушку.
Подруга состроила гримасу и подтвердила:
— Да уж пожалуй.
— Кроме того, ты знаешь, что у мамы в кладовой, скорее всего, есть такие штуки.
Люси развернулась на стуле и уставилась на меня сверкающими глазами.
— Думаешь, она даст мне одну?
— После прошлого раза? И не надейся.
— Да о чем ты! Это же было сто лет назад!
— Все отлично помнят, что случилось, когда ты убедила маму научить тебя стрелять из лука.
— Откуда же мне было знать, что подвернется такая хорошая цель?
Люси тогда чуть не угодила стрелой прямо в сердце Маркуса, а это наверняка убило бы его, как и любого из нас. Стрелы действуют точно так же, как колья. Неважно, из чего они изготовлены, если достаточно остры и попадают точно в сердце. Конечно, добиться этого нелегко. Грудная клетка представляет собой достаточно надежную защиту.
— Ты что-то очень бледная, — вдруг нахмурилась Люси. — Хорошо себя чувствуешь?
— Ох, хотя бы ты-то не начинай! — Я накрыла голову подушкой. — Со мной все в порядке!
— Ты раздражительна.
— Потому что ты меня достаешь! Я еще и не начинала доставать тебя! — Люси ткнула пальцем в мою сторону.
Я одним глазом выглянула из-под подушки и попросила:
— Уйди отсюда, Люси. Я устала.
Я попыталась изобразить открытым глазом то ледяное пламя, которое так удавалось моей маме.
Люси вскинула голову и заметила:
— А у тебя все лучше получается.
В такой долгой и крепкой дружбе хорошо то, что даже мое грядущее полное превращение в вампира ничуть не беспокоило Люси. Ее улыбка смягчилась. Отлично. Мои вампирские штучки вызывали у нее жалость, а не страх.
— Поспи еще, — сказала она.
Солнечный луч сверкнул на блестках ее бархатного шарфика и ослепил меня.
— Я все-таки составлю списки того, что заставит Кайрана страдать мучительно и долго.
Кайран.
Я закрыла глаза, гадая, почему без всякого труда могу назвать точный оттенок его темных глаз, таких враждебных. Мне бы следовало думать о призе, назначенном за наши головы, а не о том, увижу я его снова или нет. Потому что, конечно же, встречусь с ним. Он ведь наверняка попытается проткнуть колом одного из моих братьев, если не меня саму. Вряд ли это можно назвать хорошим началом будущих взаимоотношений.
