Торчавшее из танка орудие дрогнуло, дуло медленно перемещалось, целясь в сторону подвального окошка, прямо в девушку.
Галя открыла рот, чтобы крикнуть, но не смогла произнести ни звука.
И вдруг колонна дрогнула, покачнулась в жутковатом пируэте и подскочила вверх, увлекая за собой каменный свод, через минуту все рухнуло в облаке дыма и пыли.
— Не-ет! — послышалось Станиславу.
Но это был его собственный голос.
В воцарившейся вокруг мертвой тишине, туда, где только что стояла Галя, бесшумно падали кирпичи.
— Нет! — снова крикнул он.
Почувствовал вдруг, как кто-то с силой трясет его за плечо. Увидел склонившуюся над ним Кшисю.
— Проснись! Не кричи! У тебя жар?!
Рядом с Кристиной стоял Стасик и говорил:
— Пани Ядвига сказала, что есть надежда.
— Проснись! — повторяла Кристина.
Еще совсем недавно, отупевший от горя, он шел рядом с заплаканной Кристиной через Замковую площадь на Краковское предместье. Стасик, который обычно так любил поболтать, молча тащился за ними следом.
На углу Беднарской они встретили пани Ядвигу с дочкой. Увидев их, Станислав невольно вспомнил про портфель с книжками, которые нес Стасик.
— Пан Тобиаш… — начал он, а пани Ядвига радостно подхватила:
— Среда и новая партия книжек? Великолепно! Пошли ко мне! Приятельница принесла немного настоящего чая.
Ему хотелось как можно скорее оказаться дома, закрыть дверь, побыть одному.
— Может быть, Кристина со Стасиком… — сказал он глухим голосом. — Я пойду домой. Мне нездоровится.
Пани Ядвига окинула всю троицу внимательным взглядом.
— Простите… Разумеется, зайдете в другой раз… Дайте книжки, я отнесу сама!
Стасик, однако, вызвался проводить ее и отнести тяжелую сумку.
Кристине не хотелось идти с ними, но Ися, что-то весело лепетавшая, с такой силой вцепилась в ее руку, что пришлось бы отрывать девочку силой.
— Сле-да! — пропела вдруг Ися. Уцепившись за Кшисину руку, она подпрыгивала, приплясывая при этом. И на разные лады повторяла: — Сле-да! Сле-да! Сле-да!
— Среда! — машинально повторил Станислав.
Трудно было поверить, что все это было так недавно.
Вчера… Вчера он видел Галю, слышал ее голос, был рядом с ней.
— Шеф, мы в понедельник фотографировали? — с удивлением в голосе прошептал Стасик, который тоже, должно быть, подумал о невероятно быстром ходе событий.
— Сле-да! Сле-да! — по-прежнему напевала Ися.
Станиславу показалось, что в пении малышки он различает скрипичный тон, который он уже не может отчетливо припомнить.
Он попрощался и поспешил домой. Ему хотелось молиться, просить о спасении, звать на помощь, но вместо этого он, как был, в одежде, лег на кровать, его сморил сон тяжелый, исполненный болезненных предчувствий.
