Неожиданно дверь открылась, и в комнату влетел пан Рущик. Он ловил воздух открытым ртом, его торчащие усы казались восклицательными знаками.
— Пан профессор! Немец роется в картотеке с негативами!
— Какой немец? Кто?
— Он дал карточку, чтобы я отнес швабу-директору… Директора нет, говорю. Тогда он взял ключ от его кабинета, вошел туда и скорее к картотеке, похоже, он хорошо знает, где и что…
Профессор только кинул взгляд на протянутую карточку:
— Доктор Герхард Саппок!.. Помню его!
Спокойно, но решительно он подошел к обитой коричневой кожей двери, ведущей в соседнюю комнату.
Дверь осталась открытой, и они могли увидеть немца в мундире, стоящего у ящичков с картотекой, у тех самых ящичков, куда несколько минут назад профессор вложил негативы с документацией Замка.
Профессор что-то сказал по-немецки. Гость раздраженно ответил. Профессор вежливо, но твердо возразил.
— О чем они говорят? — тихонько шепнула Кристина.
— Немец сказал профессору, что ему нужны диапозитивы для доклада, который будет делать в Кракове немецкий профессор Беренс для самого господина Генерального губернатора и его окружения. Поэтому он подбирает нужные диапозитивы, и никто не имеет права в этом ему препятствовать.
— А что профессор?
— Потребовал письменной доверенности на получение диапозитивов. Ее у Саппока, конечно, нет.
Они видели, как профессор решительно отобрал у незваного гостя диапозитивы, задвинул ящик, закрыл шкаф, повернул ключ в замке и спрятал его в карман со словами:
— Ordnung muß sein!
— Должен быть порядок! — перевела для себя Кристина.
Гость рассвирепел.
— Herr Generalgouverneur, Herr GeneraIgouverneur! Господин генерал-губернатор, господин генерал-губернатор! — громко вопил он.
— Ordnung muß sein! — ровным, спокойным голосом отвечал профессор.
Немец в конце концов заявил, что пришлет требуемое письмо.
— Сделайте одолжение! — вежливо ответил профессор.
— Хайль Гитлер! — прощался немецкий историк, выбросив вперед сжатую в кулак руку.
— До свидания! — ответил по-польски профессор.
«Ученый»-грабитель ушел.
Вернувшись, профессор с улыбкой сообщил невольным свидетелям этой сцены:
— От кого бы бумага ни пришла, я отвечу, что этого недостаточно без подтверждения шефа. А мне известно, что он уехал на две недели. Если нажим усилят, я пошлю письменный запрос немецкому директору нашей Высшей технической школы — имею ли я право, в порядке исключения, без разрешения высшего начальства выдать диапозитивы. А я знаю, что он тоже уехал. Прежде чем они оба вернутся, вопрос уже наверняка будет неактуален…
