— Какое же? — спросил Уиллингэм.
— Мне очень жаль, — ответил Ривз. — Они отклонили ходатайство.
Члены комитета отказали Уиллингэму в помиловании или отсрочке единогласно. Причины такого решения Ривз не знал: все обсуждения комитета проводятся втайне и его члены не обязаны никому отчетом. Более того, члены комитета не были обязаны пересматривать дело Уиллингэма, от них не требуется даже личное присутствие на обсуждении, и зачастую они посылают свое решение факсом — «смертный приговор по факсу».
С 1976 по 2004 год, когда Уиллингэм подавал свои прошения о пересмотре дела, в штате Техас лишь один раз был помилован смертник. Один из судей апелляционного суда Техаса назвал систему апелляций и помилования «юридической фикцией».
— Члены комитета ни разу не пригласили меня на слушания, не задали мне ни единого вопроса, — возмущался Ривз.
Правозащитники из проекта «Невинность» получили на основании закона о свободном доступе к информации все имевшиеся в офисе губернатора и в распоряжении комитета записи, относящиеся к докладу Херста.
— Судя по документам, они этот доклад получили, но ни в той ни в другой конторе никто не обратил на него внимания, не оценил его значение, не предложил официальным лицам рассмотреть его, — говорит Барри Шек. — Очевидно, и губернатору, и Комитету по помилованию и досрочному освобождению было попросту наплевать на экспертизу.
Лафайет Коллинз, состоявший в то время в комитете, объяснял мне, каким образом принимается решение:
— Мы ведь не решаем, виновен-невиновен. Мы не пересматриваем судебное решение. Мы просто проверяем, все ли в порядке по процедуре и чтобы не было совсем уж вопиющих ошибок.
И хотя, по словам Лафайета Коллинза, правила предусматривали возможность дополнительных слушаний при вновь открывшихся важных обстоятельствах, при нем «дополнительные слушания не проводились ни разу».
— Неужели членам комитета не показалось, что доклад Херста вскрыл именно «вопиющие ошибки» следствия? — поинтересовался я, но и на это у Лафайета нашелся ответ:
— Каких только отчетов мы не получаем, но у нас нет своих специалистов, чтобы оценить их.
Элвин Шоу, также служивший в то время в комитете, заявил, что в этом деле «ничего не настораживало», и сердито добавил:
— И вообще тут говорить не о чем.
Херст назвал поведение членов комитета «безответственным и бессовестным».
Ривз надеялся еще выпросить тридцатидневную отсрочку у губернатора Перри, но Уиллингэм тем временем писал завещание и последние распоряжения. Стейси он написал раньше, просил у нее прощения за то, что не сумел быть ей хорошим мужем, и благодарил за все, что она дала ему в жизни, в особенности за их трех дочерей:
