Наржавшись вволю, Мошкин бесцеремонно осмотрел его и сказал:
— А ты, старый, совсем не изменился. Я тебя сразу узнал. Вот ведь дожили, любую знакомую рожу приятно видеть после всей этой бодяги. Ты где пашешь- то, а? Видуха у тебя, старик, точно ты до сих пор по ночам на скорой вкалываешь. Слушай, я в такую кон- тору устроился, у — у… полный вперед! А то, давай к нам? Я поговорю с кем надо, а? Правда, там все не за просто так делается, сотни в три тебе обойдется, зато фирма.
— Далеко собрался‑то? — спросил Трофимов, чтобы приостановить набиравшее силу мошинское словоизлияние.
— Да в «Русь». Французы в нашу контору приехали. Шеф послал встретить. Повезу их к нам.
— На трамвае? — не удержался Трофимов.
— Зачем, у них машина своя. Я им дорогу показать должен, — не моргнув глазом, пояснил Мошкин и тут же с интересом принялся изучать правила оплаты проезда в трамваях, изложенные над билетной кассой трафаретным способом.
Трофимов облегченно вздохнул и прикрыл глаза.
За нервозной суетой, связанной с затянувшимся стихийным бедствием, когда административно — хозяйственные проблемы заслонили от Трофимова все остальное, когда задачей номер один было обеспечить клинику теплом и светом, когда в глазах у него рябило от вынужденных перестановок в графике дежурств, Примакин и имевшие на его счет сомнения отодвинулись куда‑то на задний план. И только время от времени Трофимов вспоминал о нем, всякий раз безуспешно пытаясь понять, что заставляет его выделять примакинский случай из всех других, сомневаться в правильности предварительного диагно за и вообще думать о нем чаще, чем о других пациентах. Он неоднократно намеревался зайти к Примаки- ну и посмотреть того внимательнее, чтобы, наконец, разрешить возникшие сомнения, но мешали бесконечные неотложные дела, которые засасывали его с головой. Однако через четыре дня, бросив все, он- таки вошел в палату к Примакину.
В кухне погоды снова что‑то сломалось и столбики термометров рванули вверх, за нулевую отметку.
Туман был жуткий. Такой и весной редкость Три часа дня — почти темно. В двух метрах ни зги. Машины едва ползли, слепо таращась фарами. На тротуарах полно людей, почти демонстрация: в кинотеатре только что кончился сеанс.
Густой рев идущего на посадку самолета. Ближе, ближе… Удар, взрыв, всполохи фейерверка. Огненный ливень. И снова взрыв — на противоположной стороне улицы — мощный, дрогнула земля. Рев, вой, грохот, крик. Горящие люди. Отсветы пожара. Частые хлопки приглушенных взрывов — в уцелевшей части дома рвались газовые баллоны…
