— Да ты что? Совсем ополоумел, дружище?! Час?! Ты говоришь, что прошёл час?! Я подозревал, что ты плохо различаешь реальность и сон, но не до такой же степени! Когда мы с отцом ворвались в павильон, где только что сдох чёртов идол Ичи-мерген, вы стояли там, как куклы! Вас можно было резать на куски, вы бы ничего не почувствовали. У Гуань-ци окуривал павильон травами трое суток, запретив всем входить, чтобы не заразиться этой дрянью. И он строго-настрого запретил нам трогать вас всех, потому что никто не знал, во что вы превратились. Мало ли что с вами? Все, кто касался окалины, нападавшей с этих омерзительных колдунов, умерли в тот же день. Мы не знали, что с вами делать! К исходу третьих суток отец дал приказ уничтожить всех, кто был в Павильоне снов, потому что мы не знали, что делать с вами, истуканами. Больше всего он, конечно, жалел о том, что ты оказался там и тебя коснулось дыхание мерзкого божества, которому поклонялся Ичи-мерген. Но в тот момент, когда мы вошли в павильон, чтобы выполнить приказ, ты проснулся. Вас было всего с десяток проснувшихся, остальные так и продолжали тупо пялиться в пустоту. Когда мы сносили им головы, у них даже веки не дрогнули.
Марко смотрел на него и смеялся.
— Перестань! Перестань смеяться, Марко! Неужели ты ничего не понимаешь?! А как бы ты тогда нашёл этих колдунов? Их ведь не могли найти сотни лет! Для того, чтобы их уничтожить, нужно было уничтожить их разом, когда они собираются все вместе, иначе один будет воскрешать другого и так далее. В тот момент, когда ты разрешил колдунам разобраться с телом Ичи-мергена, между тобой и ими образовалась какая-то связь. Или, может, она образовалась, когда ты увидел их божество. Может быть, оно тебе что-то прошептало, сказало нечто…
Марко хохотал уже в голос. Тоган вспылил, вскочил с места и сунул руку за пазуху. Он вполголоса бормотал ругательства, нашаривая в складках одежды что-то ускользающее, достал небольшую костяную коробочку и протянул Марку.
— Смотри, — безразлично сказал он, словно вмиг устав от внезапной вспышки гнева. — Мне больше не хочется ничего объяснять. Нет смысла.
Марко с любопытством отвернул крышечку и вытряхнул из пенала несколько совсем небольших бумажных свитков. Кривоватые, наспех набросанные чертежи, полуграмотные поясняющие надписи на латинском, но главное — точно и, что удивительно, почти совсем верно срисованные иероглифы заклинаний… Марко вздохнул и прикрыл глаза ладонью.
