!
Плотники видели перед собой окончательно сбрендившего молодого человека, непредсказуемость которого пугала их до полусмерти. Они не знали, кланяться ли им, бежать ли, по привычке выказывать почтение либо спасаться от вооружённого психа.
— Ваша работа окончена! А теперь бегите! — закричал Марко. — Бегите и никогда никому не рассказывайте о том, что видели. Если кто-то из вас проболтается, эти машины превратят вашу жизнь в ад.
Трое плотников молниеносно рванули к двери, лишь старший, согнувшись в три погибели, пополз к ошалевшему от радости Марку.
— А деньги, господин? Вы заплатите нам обещанное? — демонстративно униженно пробормотал он, цепляясь за сапоги Марка.
Марко засмеялся и бросил ему связку серебряных монет, втрое превышавшую самые смелые мечты катайца. Тот суетливо забормотал слова благодарности, но Марко взмахнул рукой, и тяжкий удар песчаных змей сдул катайца к порогу. Тот на секунду замер, прижимая к груди монеты, но Марко топнул ногой и крикнул «А ну, брысь!», как на собаку, и катаец скрылся за порогом. Только частые шлепки его ног по уличной пыли слышались в створе дверей.
Марко подошёл к дверям, осторожно выглянул на улицу и запер двери на тяжелый засов. Он сел на пол, бросив меч рядом, откинулся на колонну и побарабанил пальцами по голенищу сапога. Чувство усталости навалилось на него пуховой подушкой. Он смотрел на машины, как на подросших детей, и думал, что же теперь с ними делать? Машины успокаивались, вибрация понемногу стихала, буквы перестали мерцать, и гнёзда для магических камней серо смотрели на него незрячими глазницами. Марко наклонил голову, озорная мальчишеская улыбка скользнула по его лицу, он сунул руку за пазуху и вынул заветный мешочек с камнями. И, почувствовав нетерпеливую вибрацию машин, камни задрожали, кожаный шнурок, стягивавший устье мешочка, упруго выскользнул из прорези, словно приглашая Марка освободить камни…
.............................
...Марко...
Поднялся
Подошёл
К машине
Вставил
Камни
В гнёзда
Закрепив их
Сложным
Узлом
Намочив
Кожаные
Штрипки
Слюной
Машина
Потянула
Его
К
Себе
.
.
.
И
Пустота
.
.
.
.
Охватила
.
.
Его
.
.
.
....................
…Мир обрушился на него внезапно, всей силой дневного гомона и шума, резью светлых бликов, вонью горящего кизяка, резким холодком ветра и греющими лучами беспощадного белого солнца… Он лежал на обочине улицы, в луже конской мочи… Узкая двойная колея тянулась от его беспомощных стоп к самой середине проезжей части… Видимо, кто-то отволок его сонное тело, чтобы оно не загораживало проезд… Нарядное, когда-то белое платье покрывала корка подсохшей грязи, издававшей тошнотворный запах тухлятины… Перламутровые рыбьи чешуйки, спутанные комья не то конских, не то ослиных волос, остатки пищи, испортившейся на весеннем солнце, пригоршни бурых спитых чайных листьев, и всё это склеивала дурящая башку вонь прогорклого масла…
