но смутная боязнь перед тем, что он может увидеть, останавливала его. Он переложил меч в левую руку и осенил себя крёстным знамением. Какая-то часть его существа успокоилась, словно перестал плакать ребёнок, прячущийся в колодце его уставшей, истерзанной страхом души, но тут же другая часть сердца засмеялась ядовитым смехом.
(твои странные мантры здесь бессильны, здесь говорят на других языках)
Меч висел в его руке бессмысленным куском железа, холодно игнорируя жар его ладоней. Сталь больше не пела, не дрожала в руке. Это чувство пугало.
(тебе нужно знать лишь имя или место того, что ты ищешь)
Марко открыл глаза. Солнце хлестало сквозь распахнутые настежь ставни. Десяток копейщиков во главе с Кончак-мергеном стояли, почтительно склонив головы. Марко сел на полу. Меч лежал в руке как-то странно, неподатливо, непослушно. Марко проследил взглядом вниз по лезвию. Конец лезвия тонул в схватившейся луже крови. Широкий коричневый поток тянулся на полторы сажени, вытекая из-под распростёртого мёртвого тела. Чья-то бледная тонкая рука сжимала сталь в посмертной судороге.
— Вы великий воин, — звонко выкрикнул молодой голос, и стражники опустились на колено. Кончак-мерген махнул рукой, и воины ладно прокричали татарское приветствие.
Марко тряхнул головой, пытаясь прогнать тяжёлые остатки сна. Рука не слушалась, словно сведённая усталостью после чудовищного мышечного усилия. Спина отозвалась резкой болью.
— Переверните это, — шепнул он, раздирая ссохшиеся голосовые связки. — И… пить…
— Чаю? — спросил сотник.
Марко мотнул головой и прикрыл веки. Свинцовая тяжесть тут же камнем ударила в затылок, маня его преклонить голову и упасть в пучину глухого сна. В губы ткнулась холодная кромка фарфора. Не поднимая век, он потянул в себя благословенный винный нектар. С каждым огненным глотком силы возвращались к нему. Наверное, так чувствует себя змея, согреваясь на камнях после обжигающего ночного холода, подумал Марко.
Он с усилием открыл глаза и увидел, как стражники держат за волосы голову женщины. Когда тело приподнимали, наполовину перерубленное горло чвакнуло, лёгкие выпустили застоявшийся воздух, и женщина выдохнула, словно вдруг ожила. Из мёртвой руки тянулась рыжая полоса ржавчины, очертаниями напоминавшая распавшийся в пыль изогнутый меч.
— Кто она?
— Женщина с Луны? — боязливо ответил вопросом на вопрос молодой голос из неровного строя.
— Великий хан тайно покидал дворец на несколько дней. Этой ночью он вернулся. Когда императорский кортеж проезжал мимо Пагоды предков, на нас напали, — ответил Кончак-мерген, склонившись в глубоком поклоне.
