Иногда, сопровождая Хубилая в длительных экспедициях, я думал, что, в отличие от нас с тобой, он не выношен матерью. Её утроба не стала для него источником, как для обычных людей. Лоно этой несчастной женщины лишь стало воротами, через которые он проник в наш мир в результате действия неведомой мне силы. Ты говорил, что император якобы сказал тебе что-то. Но что такое для него слова? Я понимаю, что такое слова для тебя, для меня, для остальных «простых людей». В мире ревнующих полубогов-полудемонов нет привычного нам языка слов. Они так чувствительны и так быстры, что слова не успевают отразить состояние их мятущихся умов. Одержимые жаждой первенства и жаждой власти, они сталкиваются в непрекращающейся битве и каждую секунду испытывают тысячи побед и поражений. Поэтому они говорят взглядами.
— Я всегда хорошо помнил его глаза, — ответил Марко, рассеянно глядя на зыбкие очертания комнаты. — Они казались мне горящими угольями.
— Ты прав. И поэтому не стоит ждать от Хубилая подвигов. Он не человек. Слова для него не имеют особого значения. Слова для него — лишь средство достижения цели.
— Не могу сказать, что ты успокоил меня, старик, — глухо сказал Марко.
— А ты нуждаешься в успокоении? Или в ответе на свои вопросы?
Они сидели рядом, и Марко почувствовал странную похожесть
их поз, видимых им как бы со стороны, на его обычное утреннее сидение у прудов рядом с императором. Но неземные глаза библиотекаря, всегда завораживавшие Марка и придававшие словам старика особую глубину, лучились совершенно иным светом. В них отражался покой, такой, какой заметен лишь в воде высокогорных озёр, чью гладь веками не тревожит ни малейшее дуновение ветерка.
— Давай сменим тему, мне что-то неуютно, — сказал Марко.
Старик без иронии усмехнулся, вышло это как-то добродушно,
лучики морщин растеклись по лицу библиотекаря, и Марко решился на разговор, которого вообще-то боялся более всего, особенно учитывая недавно обнаруженную в себе способность создавать из тумана вполне реалистичные картины одним усилием воли. Поэтому он решил не плутать, а напрямую сказать:
— Я видел демонов. Ты видел их когда-нибудь?
— Да, и это одна из причин, по которой я, старый и многое повидавший человек, так по-бабьи боюсь смерти.
— Уффф, — выдохнул Марко. — А я, честно говоря, думал, что сошёл с ума. Я даже боялся произносить слово «демоны» здесь…
И словно в ответ на его спрятавшиеся до поры страхи туман стал колючим и неуютным, каким он бывает ранней весной, когда проникает за ворот и выстуживает тело до самых костей. Тяжёлый нехороший скрип пополз из углов, заставив Марка быстро переключиться на другие воспоминания. Старик глянул на внезапно съёжившегося юношу и, встав в полный рост, громко крикнул куда-то в пустоту, словно пытаясь приструнить разыгравшуюся собаку:
