Увидев, как внезапно побелела кожа Марка, молодой охранник дёрнулся к двери, но сотник жёстко осадил мальчонку за рукав. «Глаз не спускать», — прошипел он. Охранник смущённо кивнул, вынул саблю и сел на пол возле машины снов.
В этом сне Марко никуда не летел. Так же решительно и твёрдо, как он покидал покои У Гуань-ци, он быстро пошёл по смутной тверди тумана, колышущейся под ногами, обнимающей щиколотки тёплым влажным потоком. Марко опустил лицо. Между завитков тумана ясно проступали знакомые серые камни, которыми недавно облицевали дорожки дворца. Марко удовлетворённо кивнул и пошёл дальше, ясно представляя себе горбатый мостик с красными перильцами, еле доходившими ему до колен, три покосившиеся ивы в конце, прутья осоки, упруго колышущиеся вдоль берега. Туман послушно принимал представляемые им очертания, светлел вверху, где должно было быть небо, темнел там, где должны были вырасти ивы, мгновение — и ивы проступили сквозь белёсую пелену и зашелестели листвой.
Марко миновал деревья и вызвал в памяти круглую арку, ведущую во внутренний дворик врача. И туман послушно открылся ему, образовав и арку, и надтреснутую от перепада температур штукатурку, из-под которой выглядывал желтоватый земляной кирпич. Покои врача, как и многие постройки дворца, были пока временными, лет через десять их планировалось заменить на каменные, пока же из камня возводились только необходимые сооружения, а всё, что можно было быстро построить из дерева или земляного кирпича, возводилось хоть и добротно, но, по катайским меркам, «на скорую руку».
Где-то в глубине подсознания всё ещё удивляясь такой тонкой детализации собственного сна, Марко толкнул ворота, и, увидев материализовавшихся охранников, озорно подул на их тёмные фигуры. Грозно блеснувшие латы вдруг затуманились, как лезвие меча, когда на него дохнёшь во время ежевечерней полировки, и разлетелись на волокна, утонув в тумане, плотно стоявшем за ними стеной подобно занавеси.
Библиотекарь сидел на кровати, скрестив ноги и подложив под старую спину подушки. Он внимательно разглядывал жёлтые костяные ногти, венчавшие его суставчатые костлявые ноги, и Марко, не удержавшись, хохотнул.
— Ни хао>9, — по-катайски бросил библиотекарь. Его глаза оставались затянутыми бельмами, но, тем не менее, во сне он производил впечатление зрячего человека.
— У меня всегда было подозрение, что ты всё видишь, только притворяешься, — улыбнулся Марко. — Не может быть слепец таким прозорливым.
