— Да, повелитель.
— Я могу на тебя надеяться?
— Да, повелитель.
— Ну, вот и славно. Тогда пойдём позавтракаем.
Завтрак казался совершенно безвкусным, Марко мял еду онемевшими от похмелья дёснами, всё ещё чувствуя на лице влажные тёплые туманные струи. Сон не отпускал его. Голос Хубилая, обычно такой звучный, скользил поверх сознания, не проникая в уши. Марко украдкой глянул на императора и некстати вспомнил медный колючий замок, плотно пригнанные швы между плитами, режущие края полированных игольчатых башен…
— Перестань! — крикнул Хубилай.
Марко очнулся от наваждения. По его ладоням стекала кровь. И вся закованная в металл грудь императора сочилась его кровью.
— Что с тобой? — с беспокойной нежностью в голосе спросил император. — Что ты делаешь?
С ладоней Марка капала неправдоподобно алая кровь. Она стекала вниз тоненькими вязкими нитями из десятков мельчайших проколов и вдруг застыла, подчинившись императорскому окрику. Стоявший поодаль седой сотник побелел от страха. Между Марком и императором было около десяти шагов. Но кровь текла из ладоней Марка, вилась десятками тоненьких струй по груди богдыхана и застывала, подчиняясь каким-то колдовским силам, свисая с Марковых ладоней тончайшими, словно шёлковыми, алыми нитями.
— Я…
— Ты всё ещё там?
— Не знаю… возможно, какая-то часть меня… Я чувствую себя ужасно разбитым, больным… Мне трудно себя контролировать… Простите, Кубла-хан…
— Подожди оправдываться, мой мальчик, — Хубилай повернулся к сотнику и резко спросил его: — Как тебя зовут?
— Кончак-мерген, — побелевшими губами ответил нойон.
— Назови его имя, мой мальчик, — ласково попросил император, вглядываясь в лицо Марка. — Прикрой глаза и позови его. Давай…
Марко подался плечами назад, в прозрачную горячую пелену, мгновенно окутавшую его, и шёпотом произнёс имя сотника на мун- гальском. Внезапно он увидел мир сквозь наконечник неровной стрелы, выструганной неумелой рукой ребёнка, стрела летела прямо в кожаную занавесь, прикрывавшую вход в огромную юрту, беззлобно ругнулся женский голос, шумно проскакал огромный конь, щёку ожёг удар, обида, жуткая обида, отец, мама, брат, какие-то люди, обрывки голосов, взгляд наткнулся на деревянный щит, ещё на что-то, но Марко смёл зыбкую преграду и ворвался в юрту, оказавшуюся внутри огромной и высоченной, как самая высокая башня, там на лохматой овечьей шкуре замерзал скорчившийся от ледяного ветра чумазый мунгальский ребёнок.
Марко мотнул головой.
