И только гном успел надеть его на правый мизинец, как очутился в воротах своего широкого двора; в ту пору в те же ворота въезжали его караваны богатые с прислугою верною, и привезли они казны и товаров втрое против прежнего. Поднялся в доме шум и гвалт, повскакали сыновья и почали они отца целовать, миловать и разными ласковыми именами называть, и три старших брата лебезят пуще младшего. Видят они, что отец как-то нерадостен и что есть у него на сердце печаль потаенная. Стали старшие сыновья его допрашивать, не потерял ли он своего богатства великого; меньший же сын о богатстве не думает, и говорит своему родителю:
— Мне богатства твои ненадобны; богатство дело наживное, а открой ты мне свое горе сердешное.
И возговорит тогда честной купец своим сыновьям родимым, хорошим и пригожим:
— Не потерял я своего богатства великого, а нажил казны втрое-вчетверо; а есть у меня другая печаль, и скажу вам об ней завтрашний день, а сегодня будем веселитися.
Приказал он принести сундуки дорожные, железом окованные. Доставал он старшему сыну — золотую наковальню заговоренную, чтобы сносу ей от молота мощного не было, да чтобы камениями самоцветными украшенную, и чтоб шел от них такой свет, как от месяца полного, как от солнца красного, и чтоб было от них светло в темную ночь, как среди дня белого, чтобы в любое время суток ковать можно было. Велел привести и показать гостинец второму сыну — верблюдов — чудо-животных человечьих, к любым дорогам неприхотливых, в жарких песках воды не просящих, в холодных ветрах степей не мерзнущих, да тяжелую ношу тащить привычных. Дарил гостинец третьему сыну — зеркало кудесническое, сквозь толщу земли смотрящее, различные камни да металлы обнаруживающее, чтобы в шахтах полезные ископаемые добывающих понапрасну не рыть норы бесплодные, а углубляться только в места породистые да выгодные. Доставал подарок меньшому сыну — золотой кувшин с цветочком аленьким. Старшие сыновья от радости рехнулися, утащили свои гостинцы в терема высокие и там ими досыта потешалися. Только сын меньший, любимый, увидав цветочек аленький, затрясся весь и заплакал, точно в сердце его что ужалило. Как возговорит к нему отец таковы речи:
— Что же, сын мой милый, любимый, не берешь ты своего цветка желанного? Краше его нет на белом свете.
Взяла сын меньший цветочек аленький ровно нехотя, целует руки отцовы, а сам плачет горючими слезами. Скоро прибежали сыновья старшие, попытали они гостинцы отцовские и не могут опомниться от радости. Тогда сели все они за столы дубовые, за скатерти браные за яства сахарные, за пития медвяные; стали есть, пить, прохлаждатися, ласковыми речами утешатися.
