Короче говоря: добавлять — нечего, убавлять — жалко.
Оторвав взгляд от страницы, гостья взглянула на Петяшу, взиравшего на нее с примитивным — без всяких оттенков — первобытным недоумением, с некоторой опаской.
— А где Димыч? — спросил, наконец, Петяша, совладав с путаницей рвущихся из сознания наружу противоречивых побуждений.
— А-а… Дима? Он ушел еще вчера, как только мы вас привезли. Позвонил куда-то, сказал, что спешит, и ушел. По-моему, расстроен был отчего-то, — отвечала девушка.
Способность к логическому мышлению мало-помалу встряхнулась от утренней дремы и включилась в работу. Ежели Димыч счел возможным и правильным оставить его, Петяшу, бесчувственного и беспомощного, на произвол доброй воли и человеколюбия неизвестной особы женска полу, то ее, пожалуй, можно не опасаться. К тому же, если она здесь, значит, он, Петяша, и сам вчера против этого не возражал. Как минимум.
Впрочем, Петяше и без логических выводов почему-то не хотелось подозревать эту девушку в злоумышлениях относительно своей особы. Девушка ему понравилась: сидит себе, читает, да-с интересом…
Только вот — неудобно-то как! — память, видимо, отказала напрочь.
Как же ее зовут?
Не обидеть бы…
— Видите ли, — осторожно начал он, — мы тут вчера… Словом… как вас зовут?
— Катя. — Судя по тону, аберрации Петяшиной памяти девушку не смутили и не обидели. — Мы вчера в Гостином познакомились, в кафе… ой, Дима ведь сказал, что вас кофе надо напоить!
Девушка, которую звали Катей, поднялась из-за стола и прежде, чем Петяша, накрепко убежденный в неспособности женщин к изготовлению кофе в силу каких-то темных особенностей их пола, успел хоть слово вякнуть, сноровисто вытряхнула из джезвы в мусорное ведро спитый кофе, положила в нее все, что требуется, и поставила на медленный огонь.
— Вы идите пока, умывайтесь. Я все сделаю!
Через двадцать минут Петяша, приняв душ, побрившись и облачившись во все свежее (по магазинам вчера явно прошлись основательно: куплено было все, что нужно, и даже немножко больше), уже завтракал чашкой замечательно — точно так, как он любил — сваренного кофе с «Ахтамаром» вприкуску.
Есть — не хотелось.
Девушка Катя сидела напротив и, дымя сигаретой, неотрывно смотрела на Петяшу, и это, вопреки всему жизненному опыту и складу характера, почему-то нимало не тяготило. Катя как-то поразительно уютно вписывалась в настроение и вообще в окружающий мир.
Гармония коего, как известно, не знает границ.
