— Здравствуй, Дамир, — окликнул его Игорь, остановившись у калитки. — Собачек уж выпустил?
Тут же на песчаную дорожку, ведущую от калитки к крыльцу, молча выскользнул огромный, непонятно откуда возникший, черный волкодав.
— Место, — негромко сказал хозяин, и пес — все так же бесшумно и стремительно — исчез. — Заходите, гости дорогие.
Внутреннее убранство дома, под стать хозяину, также отличалось неброской солидностью и основательностью. Димыч, до сих пор находившийся под впечатлением жутковатого Игорева рассказа, был удивлен: он ожидал увидеть неопрятную бревенчатую хибару с удобствами на дворе, а владельцем ее непременно должен был оказаться испитой мужичонка с жидкою бородкой, в засаленной фуфайке и с лихорадочным блеском в распутинских, глубоко посаженных глазках.
Кроме того; в доме не наблюдалось ни единого необычного, «колдовского» предмета.
И даже книг — почти не было!
— Знакомьтесь. Это, — сказал Игорь, делая широкий указующий жест свободной от костыля рукой, — Султангареев Дамир Султангареевич. Или — в быту, для простоты — Дмитрий Сергеич. А это, — прибавил он, обращаясь уже к хозяину дома, — без отчества по младости лет, Дмитрий Аксенов. Тезка твой, в некотором роде. Кофе у тебя имеется? — И тут же несколько картинно хлопнул себя по лбу: — Э-э, прости, совсем забыл, ты же…
— Ай, бред собачий все эти «просветляющие диеты», — отвечал Дмитрий Сергеич. — Имеется и кофе и все, что к нему положено. Гоша!
На негромкий оклик хозяина явился (так же бесшумно и быстро, как и сторожевой пес на дворе) парнишка лет восемнадцати, смуглый, плосколицый и раскосый.
— Организуй нам… В кабинет.
Выслушав сие краткое распоряжение, похожий на монгола либо бурята паренек беззвучно исчез. Хозяин же провел Димыча с Игорем в комнату со старым кожаным диваном, несколькими стульями, низким журнальным столиком и массивным письменным столом. Книг и колдовских атрибутов, как отметил Димыч, не оказалось и в кабинете. Зато на столе располагался дорогущий, видать, компьютер со всеми мыслимыми примочками, а несколько книжных полок близ стола были до отказа забиты компакт-дисками.
Пока Игорь с Дмитрий Сергеичем обменивались ритуальными фразами на предмет здоровья, количества утекшей воды и прошедших лет с зимами и тому подобной хрени, явился Гоша со складным столиком на колесиках. Сноровисто сервировав «кофе» (состоявший, помимо собственно кофе в изящном фарфоровом кофейнике, из какого-то непонятого, без этикеток на бутылках, коньяка, огромной коробки конфет и вазы с финиками и инжиром) на журнальном столике, он молча, по-азиатски сложив руки лодочкой при груди, поклонился и — все так же бесшумно — исчез.
