Когда она вскинула подбородок и взглянула ему в глаза, он все еще боролся с основным инстинктом.
— Вы меня поцелуете?
«Черт побери! Кейт, не делай этого», — нашептывал внутренний голос.
— Я думал, вы считаете меня врагом.
— Мы с вами собутыльники, — легкомысленно сказала она, глядя в стену, но потом снова посмотрела ему в глаза. — Знаете, меня никто никогда не целовал, а теперь, похоже, и не поцелует, так что я подумала…
Он не мог сопротивляться.
— Мужчины в Нордаллертоне глупы.
Кейт забрал у нее свечу, поставил рядом с другой, потом положил правую руку ей на щеку. Ему хотелось запустить пальцы в ее распущенные волосы, но она была уже напряжена, а он слишком полон желания, поэтому он просто поцеловал ее.
Она схватила его за запястье, но не протестовала. Слишком поздно Кейт сообразил, что она может запаниковать и закричать, что ее насилуют, а у него нет оправдания, в которое хоть кто-нибудь поверит.
Однако она промолчала, а он хотел, чтобы у нее осталось светлое воспоминание.
Кейт понятия не имел, какого поцелуя она хотела, и сомневался, что она это знает, поэтому поцеловал ее снова, дразня ее губы в надежде, что она их приоткроет. Она прижималась губами к его рту, но явно не знала, как поступить дальше.
Он мог чуть нажать на ее нижнюю губу подушечкой большого пальца, приоткрывая путь, а вместо этого просто играл с ее ртом. Она постепенно расслабилась, но не выказывала никаких признаков, что желает большего. Наконец он скользнул губами к ее щеке, намереваясь на этом закончить.
Инстинкт заставил его заключить ее в объятия.
Возможно, ему это требовалось не меньше, чем ей.
Она вдруг припала к его груди, белокурая голова поникла, сопротивление ушло. Кейт гладил ее по спине, чувствуя позвонки и выступающие лопатки. Результат постоянного голода. Это разъярило его.
«Ты ничего не можешь сделать, Кейт».
Он мягко отстранился, убедившись, что она твердо держится на ногах.
Она подняла руку, вероятно, чтобы тронуть губы, но коснулась волос, словно опасаясь, что прическа растрепана.
— Спасибо, — сказала она, не глядя ему в глаза.
— Следовало бы отпраздновать ваш первый поцелуй. Я принесу еду из гостиницы.
Ее взгляд метнулся к нему.
— Вы не можете уходить и приходить, — шепотом настаивала она. — Люди на этой улице все замечают.
— Когда вы ели в последний раз? — спросил он.
— Несколько часов назад.
— Вы ели недостаточно.
— Вы хотите нелестно отозваться о моей внешности, мистер Бергойн?
От ее надменных манер ему хотелось рассмеяться, но в этой истории не было ничего забавного.
